Какая же из двух Лиз настоящая — та или эта? Или ни та, ни другая? Этого я еще не знала.
— Что вы предпочитаете на завтрак? — спросила она, берясь за ручку двери.
Я ответила, что кофе и тосты вполне меня устроят. Она посоветовала мне утром спать вволю, сколько душе моей будет угодно, и, пожелав спокойной ночи, удалилась, мягко притворив за собою дверь.
Я устала как собака и потому забыла даже запереть дверь, что всегда делаю, ночуя в незнакомых домах. С удовольствием улеглась в постель, но долго не могла заснуть — я нутром чувствовала, что вслед за таинственными гнусными делами, о которых рассказала Лиз, могут последовать события пострашнее и мне предстоит потрудиться над куда более серьезными материалами, чем бесхитростный иллюстрированный очерк об изготовлении марочного вина.
Я ощутила охотничий азарт. Подобное волнение я испытала жутким летом на острове Марты, когда впервые столкнулась с убийством, а затем еще раз, когда убийство произошло в приготовительной школе «Брайдз Холл» на Восточном побережье штата Мэриленд. Когда-то в далеком детстве я и сама там училась. Суть не в обстоятельствах дела, а в самом факте лишения человека жизни. Смириться с этим невозможно. И оба раза я почувствовала категорическую необходимость вмешаться самой и найти виновного, не полагаясь на сообразительность и расторопность органов правопорядка. И вот еще один убийца. Узнав о бедном мексиканском рабочем и ужасной жестокости, с которой он был убит, я испытала к неведомому пока преступнику такую же ненависть, что и в тех двух случаях, и одновременно пронзительную жалость к жертве, ибо не думаю, что многие в этой долине Нейпы, такой далекой от родной деревушки мексиканца, хоть на миг посочувствовали несчастному. А я ему сочувствовала. У него была семья, кто о ней позаботится после его гибели? Так пусть хоть вдова и дети узнают, что кара настигла мерзавца, лишившего их отца и мужа. С этой мыслью я уснула.
Проснулась я утром от отчетливого тарахтения тракторного мотора. Встав с постели и подойдя к окну, я действительно увидела трактор. За рулем сидел мускулистый парень, возвышавшийся над виноградными кустами. Сквозь последние клочья ночного тумана он выезжал из виноградника на узкую дорогу позади плавательного бассейна. За трактором тянулся прицеп, длинный кузов которого был нагружен свежесрезанными гроздьями винограда. Выше на холме перекликались по-испански сборщики.
Я посмотрела на мои дорожные часы в кожаном футляре на прикроватном столике. Было около девяти. Чувствуя неловкость оттого, что я так долго спала, я поскорее приняла душ, надела юбку, блузку и сандалии, накинула шерстяную кофту и спустилась вниз на террасу, чтобы выпить кофе с тостами. Никого из членов семьи я не обнаружила. Хозе, дворецкий, сообщил мне, что Лиз уехала в Санта-Елену, а Джон — на винзаводе.
