Через боковые улочки, через чью-то подъездную дорожку, позволившую мне срезать угол, я объехала территорию порта, многолюдную Мэйн-стрит с ее многочисленными магазинами и лавочками. Не доезжая до площадки для гольфа в Минк-Медоусе, я притормозила у знакомой бело-голубой вывески, украшенной двумя — трагической и комической — масками, символизирующими театральное искусство, и свернула на дорожку, ведущую к театру.
Его помещение представляло собой вместительный старый сарай с мансардой; Саманта Сандерсон купила его и отремонтировала главным образом при помощи добровольных помощников-строителей, проникшихся чувством долга, и других, таких как Эсси. До того как увлечься аэронавтикой, моя приятельница считала театр средством избавления от скуки и тягот жизни.
Толкнув дверь, я увидела перед собой саму Саманту, в перепачканных краской джинсах и кедах. Она несла тяжелую банку краски галлонов в пять, направляясь к большим полотнам декораций, разостланных на лужайке. Они остались еще с прошлогодней постановки «Венецианского купца», и несколько человек из труппы усердно трудились над превращением их в декорации старого Лондона для «Королевы Виктории», спектакли которой начинались на следующей неделе.
Саманте было, наверное, лет тридцать. Возраст актрисы определить всегда трудно: они обычно выглядят очень молодо и в то же время очень практичны. Впервые она появилась на Острове лет десять тому назад, приехав в качестве отдыхающей, а через пять лет поселилась здесь на постоянное жительство, — после того как назанимала, выпросила, наскребла достаточную сумму, чтобы купить здесь просторное помещение. Я подумала, что эта привлекательная энергичная женщина, натуральная блондинка, по своим внешним данным схожа со мной, если брать тот мой возраст: тонкая и стройная, с высоким бюстом, разве что ростом пониже; когда-то она училась танцам, и это заметно по ее подвижности и выносливости. Она может выполнить любую работу — хоть за кровельщика, хоть за слесаря-водопроводчика, и очень многое в театре делает своими руками.
При всем сходстве со мной, она совершенно другая. Я в молодости была безыскусственна, где-то даже наивна, тогда как Саманта, что называется, тертый калач. Я никогда не могу понять толком, что у нее на уме. Порой она бывает даже циничной и постоянно стремится к самоутверждению, что, по-видимому, характерно для многих нынешних молодых людей, ставящих в центре мироздания свое «я».
