Я представляла ее в окружении предметов старинной, обветшалой обстановки: бронзовые викторианские лампы, затененные абажурами с кистями, помпезные стулья с высокими спинками, статуэтки из темной бронзы, имитирующие греческую скульптуру, пальмы в кадушках — все это смутно угадывается в слабом свете, просачивающемся сквозь тяжелые ставни, закрывающие окна со стороны проезжей дороги, обсаженной раскидистыми деревьями.
Когда она заговорила, я почувствовала неловкость — таким слабым и немощным показался мне ее голос.
— Мисс Чедвик? Говорит Маргарет Барлоу.
Последовала минутная пауза. Я подумала, что она не расслышала.
— Кто? Барлоу?
— Жена Джорджа Барлоу. — Я чуть было не сказала «вдова», но спохватилась: она могла и не помнить, что Джордж умер, это только осложнило бы дело. В прежние годы она симпатизировала Джорджу.
— Чья жена?
— Барлоу, Джорджа.
— Ах да, Джордж Барлоу… премилый молодой адвокат. Как он поживает?
— Отлично, мисс Чедвик, благодарю вас. — Я уже было собиралась сказать: он шлет вам наилучшие пожелания, но потом сообразила, что в этой ситуации моя реплика прозвучала бы слишком зловеще.
Я сказала, что хотела бы нанести ей визит, чтобы обсудить одно неотложное дело, но не изложила его суть, опасаясь, что если я заикнусь об этом, продолжения разговора может и не быть. И тем не менее я натолкнулась на глухую стену.
— Я такая усталая, — сказала она, — что не в состоянии общаться с кем бы то ни было.
— Это совсем недолго! — воскликнула я. — В любое удобное время, разумеется.
— Возможно, на будущей неделе, — сказала она. — Позвоните мне через несколько дней. — В аппарате что-то щелкнуло, и я испугалась, что она положила трубку.
— Мисс Чедвик?… Алло! — Слава Богу, она еще на проводе!
— Извините меня, но я сейчас действительно не в силах видеть кого бы то ни было и особенно говорить о делах. Это связано с миссис Перкинс? Я уже рассказала полиции все, что знала. Ужасный народ! Они торчали здесь часами, совали свой нос куда не надо. А чего стоят эти дурацкие вопросы! Откуда мне знать, как она попала в мой пруд? Столкнули, наверное. Кроме того, Роза всегда была со странностями. И как я могла что-то слышать, если я спала?
Пришлось отказаться от первоначального плана и раскрыть карты:
— Мисс Чедвик, дело касается вашего дома…
И я разразилась страстной речью в защиту Хедер и ее девочек, выложив все свои доводы. Когда я закончила, последовала новая длительная пауза, заставившая меня подумать, что она ушла. Однако я уловила в трубке ее дыхание.
