— Как же он преследовал меня, провинциальный мерзавец! — тяжело поднимался Розданов. — Он ведь загнал меня, как гусарского жеребца.
— Быстрее, лейтенант, быстрее. Иначе придется пристрелить и вас. Не оставлять же такую «находку вермахта» врагу, — нервно торопил его Штубер, наблюдая, как тот медленно, брезгливо стаскивает с убитого обмундирование.
Он конечно же бросил бы Розданова, будь этот человек немцем. Но Бог послал ему в спутники русского! С чистым, петербургским, насколько он понимает, произношением. Это-то и поможет, когда придется предстать перед советскими офицерами.
Сняв гимнастерку, Розданов не спешил облачаться в нее, а обвязал рукавами вокруг себя и в таком виде подхватил вместе со Штубером тело пулеметчика. Замаскировав его листьями и ветками в соседней лощине, они еле успели спастись от цепи возвращающихся в лес красноармейцев, решивших еще раз прочесать этот участок леса до границ укрепрайона. Они замерли в небольшой ложбинке, прикрытой ветками молодой ели, в трех шагах от того места, где прошел русский офицер, и не заметил он диверсантов только потому, что на несколько мгновений отвлекся, подгоняя отставших солдат. «В цепь, в цепь! — рявкал он. — Не терять друг друга из виду!»
— Они ведь еще и службы не знают, провинциальные мерзавцы, — на ухо Штуберу проворчал поручик, как только спина красного командира скрылась в кустарнике.
— Так пойдите подмуштруйте их, — язвительно посоветовал Штубер. — Вам за это воздастся.
— Но ведь действительно обмельчали. Ни дисциплины, ни толковых офицеров.
— Самых толковых они перестреляли в Гражданскую, — не отказал себе в удовольствии Штубер. Все равно следовало несколько минут вылежать: вдруг позади вторая цепь или контрольный арьергардный дозор. — Уцелевшие же спасаются в эмиграции, пытаясь поучать: кто англичан, а кто германцев.
Розданов хотел что-то ответить, но Штубер захватил его за загривок и ткнул лицом в листву.
— Не дышать, — едва слышно приказал бывшему белогвардейцу. Расчет оказался верным: русские действительно пустили вслед за цепью арьергардные дозоры, которые должны были перехватывать прорвавшихся сквозь цепь. Один из таких дозоров, в составе троих бойцов, прошел метрах в десяти от них, полукругом охватывая поросшую кустарником лощину.
Розданову хотелось поскорее добраться до реки и попытаться переправиться на правый берег. Он понимал, что Штубера, как немца, могут взять в плен и поместить в лагерь. Его же, русского и бывшего белогвардейца, пленным офицером армии противника считать не будут, а повесят, как предателя. В лучшем случае, расстреляют. И конечно же не перед строем.
