На брехни снова потянуло —
Я начал третий мемуар…
Без принужденья,
Не под дулом,
Не думая про гонорар.
Вчерась забёг Сазонов Женька
И вдруг, за рюмкой, как загнёт:
«Народ желает продолженья,
Хотит про мясо знать народ!»
Ну, знамо, раз народ желают, —
Я прихоть должен ту учесть.
И вот сижу, живописаю
Про целину, что стала цвесть.
Притом помощник Александров —
Уже на что учёный хрен —
И тот советует пространно
Всё изложить,
Коснувшись цен.
Как я докладывал вам выше
(Смотри два первые труда),
Я невредим из моря вышел
В те незабвенные года.
И, конспективно излагая
Морской души мужскую суть,
Я три момента вспоминаю, —
Всё остальное было муть!
Так вот, по первому вопросу:
История возводит в чин
Того безвестного матроса,
Что спас меня из злых пучин.
Второе.
Четко помню Тоньку
Из медсанбата.
В час ночной.
Бывало Лёня в Тоне тонет
В штабной палатке продувной…
Был фронт.
Был чувств накал рутинный.
Пел патефон про па-дэ-катр…
Приятно вспомнить Антонину:
Я был на ней, как Клеопатр!
Или, верней, как леопард!
И третье,
Ясное до жути
И видное лишь из Кремля —
Не победил бы маршал Жуков,
Коли б не Малая Земля,
И не мои ему советы
По телефону в час ночной,
И не дымок от сигареты
Над той палаткой продувной,
Которым были все согреты —
Солдаты, тыл и дом родной…
Не будь Иосиф гнусным дедом,
Чуть-чуть пообъективней будь,
Я б принимал Парад Победы —
Вот в чем истории-то суть!
Но я не мелочный,
Не склочник…
На юг бандеровский придя,
Индустриальной нашей мощью
Наполнил враз я заводья.
Ах, ДнепроГЭС,
Ах, край казацкий!
Ах, сталь, мартены, планы, шлак!..
Мне стало под конец казаться,
Что устаю я, как ишак.
И чтоб поднять немного тонус
Я стал все чаще отмечать
Бетонщиц,
Кадровичек,
Женок
Своих коллег,
Едри их мать!..
Красавицу из драмтеатра
Притом особо отмечал…
Приватное,
Сугубо, так сказать, кроватное,
Кто молод был — тот не скучал!
Днепропетровск.
Забавно вспомнить —
Я там витийствовал, как бог,
