- Нет, я не депфер, - Засмеялся парень, демонстрируя наполовину сломанный передний зуб. – Вернее, депфер, но не такой, как Тарас. Просто с аквалангом ныряю.
- Да кого волнует, депфер, не депфер. Был бы человек хороший! – Тарас похлопал своего напарника по плечу. – Рыбка с пивком у тебя надеется, хороший человек?
- А как же! Сейчас из каюты принесу. Девушки, для вас лимонад.
Но Женя с Аней и не спорили – хоть кипяченое молоко, лишь бы холодное. Они разомлели на горячей палубе от солнца и соленого ветра. Жалко только купальники не догадались взять. Женин костюм умел приспосабливаться к погоде: в холод – грел, в жару – создавал прохладу, а Ане в ее льняных брюках и рубашке с длинным рукавом было совсем невмоготу.
- Так зачем дело стало? – Хлопнул себя по ляжкам Тарас, заметив мучение своих пассажирок, - Бегите вниз к Захару, там у него целый склад купальников.
В небольшой прохладной каюте, обшитой маренным деревом, и впрямь нашлось то, что нужно. Захар развязал холщевый мешок и высыпал на койку целую гору разноцветных кусочков ткани. Через десять минут девушки уже лежали на палубе, подставив солнцу голые животы. Аня нашла себе алый купальник, Женя – бирюзовый. Жизнь становилась все приятнее и приятнее.
***
- Ты, Ань, на своего Гришу не злись, - Слегка задремав под крики чаек, Женя пропустила начало разговора. – Мужчины – они создания полигамные. Им хоть кол на голове теши, возле одной юбки не удержишь.
- Не суди по себе! – Огрызнулась Аня. – Эту глупость придумали те, кто никогда по-настоящему не любил!
- Много ты знаешь о любви! – Пожал плечами Тарас, хрустя сушеной рыбкой. – Она же разная бывает. Некоторые с десятью женщинами встречаются, и каждую любят.
- Эта пока им та, единственная не попалась! – Мечтательно заметил Захар, потягивающий рядом пиво из запотевшей бутылки. Темные волнистые волосы паря развивались на ветру, делая его похожим на испанского флибустьера. – Знаешь, Тарас Сергеич, по мне так все бабники в мире делятся на два типа: бабники-физики и бабники-лирики. Первые перебирают женщин потому, что так устроены - душа у них просит. Вторые – потому что большую любовь ищут. И пока не нашли.
- Это ты своей Люське объясни. Она опять мне на тебя жаловалась – бегаешь за курортницами, физик неугомонный.
- Эх, Сергеич, Люська – это проза, а я, может, поэзии ищу! Жень, а ты любила кого-нибудь?
Застигнутая врасплох, Женя почему-то подумала о Тимофее. Как он смотрел на нее своими зелеными виноградинами, как бросился спасать на дорогу Сохмет, как поцеловал после посвящения. А потом эти воспоминания, словно ластиком, стерла губастая русалка.
