Мэри покраснела.
— Но как же мы обвенчаемся, если вы говорите, что не можете войти в церковь?
Слабая усмешка скользнула по лицу Оскара Оттоновича.
— Мы обойдемся без этой процедуры. Принесите мне вашу метрику, а я в скором времени принесу вам вполне законно составленное брачное свидетельство. Равным образом я передам и завещание, помеченное следующим за нашей свадьбой днем, которое утвердит за вами все права на наследование моим состоянием. Пока я буду устраивать эти два дела, вам следует также заняться вашими семейными делами. При вашем посвящении и в ближайшее за ним время вас не должны стеснять ни ваша матушка, которая, по вашим словам, очень набожна, ни брат и сестра. По моему мнению, следует всю эту публику куда-нибудь пристроить, а чтобы денежный вопрос не затруднял вас, вот на первое время пятнадцать тысяч рублей.
Он подал ей бумажник, но Мэри побледнела при его словах. Мысль расстаться со всеми, кого она любила, болезненно сжала ее сердце, но ее решительная и сильная натура быстро поборола это чувство. Отступать она не могла, потому надо было подчиниться тому, что от нее требовали.
— А после я могу с ними видеться? — после минутного раздумья спросила она.
— Разумеется, и не только видеться, а даже жить с ними, если пожелаете.
— В таком случае, в виду сильной болезни мамы и малокровия сестры, я временно поселю их где-нибудь на юге, а Петю помещу в учебное заведение, в какой-нибудь пансион.
— Превосходно, а так как посвящение произойдет за границей, то вы можете поселить родных в Италии. Подробности вы обсудите после, а теперь поговорим о себе и поближе познакомимся друг с другом. Опишите мне свою жизнь до момента нашей встречи, а потом я скажу вам какое стечение обстоятельств сделало меня тем, чем я стал…
— Я охотно передам "обыкновенную историю" нашего разорения, — ответила Мэри и сжато, но не опуская ничего, поведала известную уже читателю полосу ее молодой, но насыщенной тяжкими испытаниями жизни.
— В тот день, когда вы встретили меня, мы дошли до крайности и полного истощения сил. Я намеревалась, если ниоткуда помощи не придет и выхода не будет, покончить со всеми нами посредством угара. Мама не сделала бы этого, и я решила без ее согласия. Все-таки это было бы лучше голодной смерти. Ваш дар принес нам спасение и теперь, освобождая вас, я только плачу долг благодарности. Но эти люди… бывшие «друзья»… О, как я научилась их всех ненавидеть! — Она сжала кулаки. — Как я отомщу им! Однако, должна сознаться, что очень тяжела необходимость отказаться от веры и поддерживавшей меня во время испытаний молитвы, — она глубоко вздохнула.
