Я вымыл его лицо маслом, наложил ватную повязку на изъеденную кожу и сделал инъекцию морфия. Все подозрения барона на мой счет рассеялись, и он вцепился в мои руки, как будто я был в силах вернуть зрение его глазам, которые были похожи теперь на глаза мертвой рыбы. Я мог бы посочувствовать ему, если бы не знал, какая гнусная жизнь привела его к страшному концу. Прикосновение его горячих рук вызывало отвращение, и я с облегчением вздохнул, когда домашний врач освободил меня. К этому времени подошел инспектор полиции, которому я показал свою настоящую визитную карточку, так как было бы глупо и бесполезно поступать иначе. Меня или Холмса несомненно узнали бы в полицейском участке с первого взгляда. Только после этого я покинул мрачный дом и через час был на Бейкер-стрит.
Холмс сидел в своем любимом кресле. Он был очень бледен и выглядел опустошенным. Не говоря уже о его ранах, даже железные нервы моего друга потрясли события сегоднешнего вечера, и он с ужасом слушал мой рассказ о том, что произошло с бароном.
— Расплата за грехи, Ватсон, — сказал он, — рано или поздно это должно было случиться. Одному Богу известно, сколько грехов было у этого человека, — добавил он, взяв со стола книгу в коричневом переплете. — Вот та самая книга, о которой говорила Китти Винтер. Если она не сможет помешать свадьбе, то не сможет ничто. Но она сделает свое дело, Ватсон, будьте уверены. Ни одна уважающая себя женщина не сможет устоять против этого.
— Это дневник его любовных похождений?
— Или дневник его вожделений. Называйте как хотите. Когда мисс Винтер рассказала нам об этой книге, я понял, какое грозное оружие попало бы к нам в руки, сумей мы ее достать. Тогда я не сказал ничего, что могло бы выдать мои мысли, так как женщины не умеют хранить секреты. Я вынашивал свой план. Нападение на меня дало шанс ввести в заблуждение барона; он считал, что всякие предосторожности против меня излишни. Все шло к лучшему. Я мог бы подождать и дольше, но его намерение уехать в Америку вынудило меня действовать. Он ни за что не оставил бы такой компрометирующий документ. Поэтому нужно было что-то предпринять и немедленно. Попытаться выкрасть книгу ночью — бесполезно. Но можно было попытать счастья вечером, если бы удалось отвлечь его внимание. Удобный момент настал, когда вы явились к нему со своим голубым блюдцем. Мне необходимо было в точности знать, где находится книга, и я понимал, что в распоряжении у меня всего несколько минут, время было ограничено вашими знаниями китайской керамики. Поэтому я взял с собой мисс Винтер. Разве я мог себе представить, что за маленький сверток она так остброжно несла под плащом! Я думал, она всего лишь хотела помочь мне, но оказалось, у нее были собственные намерения.
