— Сяду. Я вѣдь вамъ мѣшать не буду. У меня только одна просьба: покажите мнѣ вашъ Петроградъ.
Я поглядѣлъ на Сельдяева; взглянулъ на неоконченную рукопись. Первый, все равно, не отстанетъ; вторую, все равно, окончить не удастся.
— Пойдемъ, — сказалъ я.
— А работа? Вы не безпокойтесь, пишите. Я минуточекъ пять подождать могу.
— Что вы! Тутъ работы часа на два.
— Ну, тогда, конечно, бросьте. Хе-хе… Сельдяевы не каждый день въ Петроградъ пріѣзжаютъ. Вѣрно?
— Пойдемъ.
Мы одѣлись и вышли.
— Вотъ это Невскій проспектъ, — сказалъ я пріостановившись, чтобы полюбоваться на его ошеломленное лицо.
Однако, лицо его было спокойно, какъ морской заливъ въ тихое лѣтнее воскресенье.
— Невскій?.. Такъ, такъ. Далеко тянется?
— Верстъ десять!
Я опять искоса взглянулъ на него.
— Десять? Такъ. Но это въ обѣ стороны?
"Нѣтъ, — подумалъ я, — улицей его не удивишь. А что ты, голубчикъ, запоешь, когда увидишь Казанскій соборъ?!.".
— Это вотъ Казанскій соборъ. Каково, а? Хотите внутрь зайти?
— Нѣтъ, зачѣмъ же, — пожалъ онъ плечами. — Соборъ какъ соборъ.
— Ну, не скажите… Колонны-то все таки… Видали, какія?
— Да, сѣрыя. Сто штукъ будетъ?
— Что вы, — сказалъ я, и хотѣлъ добавить: «меньше» но потомъ рѣшилъ ошеломить его.
— Больше! Около трехсотъ.
— Съ каждой стороны или въ общемъ?
Я рѣзко повернулся:
— Пойдемъ.
Желаніе поразить этого человѣка пропало во мнѣ. Я вяло водилъ его за руку и не менѣе вяло указывалъ вялымъ пальцемъ:
— Исаакіевскій соборъ. Полтораста милліоновъ обошелся.
Сельдяевъ значительно поджималъ губы и, поднявъ одну бровь, спрашивалъ:
— Съ землей или безъ земли?
— А это вотъ Нева. Видите?
Онъ перегнулся черезъ перила и сталъ разсматривать рѣку такъ, будто бы хотѣлъ разглядѣть какое-то насѣкомое, ползущее внизу.
— Это вотъ Нева и есть?
— Нева. Кажется, что не широка, a на самомъ дѣлѣ обманъ зрѣнія: пять верстъ!
Никакого изумленія не отпечатлѣлось на его лицѣ.
— Ну, вода-то здѣсь, говорятъ, ядовитая, — задумчиво опершись о перила, промямлилъ онъ.
— Вода? Страшно ядовитая. На одинъ кубическій сантиметръ воды четыре милліарда бактерій. Ежели нападутъ всѣ вмѣстѣ, человѣка растерзать могутъ.
— Такъ, такъ. А эта штучка тамъ торчитъ — что это такое?
— Гдѣ?
— Вотъ эта. Кривая какая-то.
— Это — Троицкій мостъ! (Мы стояли отъ него въ ста шагахъ). Хорошая "штучка"!.. Одна постройка обошлась полтораста милл… (все равно!) милліардовъ.
— Все-таки, онъ металлическій?
— А вы какой же хотѣли?
— Да нѣтъ, я такъ. Мнѣ все равно. Металлическій такъ металлическій.
