Не то чтобы Камиле нравился тезис «будь проще — и люди к тебе потянутся», при его упоминании так и представлялись жадные руки, тянущиеся, чтобы разорвать на части, но отчего-то хотелось напомнить сестре именно его. Мама называла эту манеру громоздить иронию на иронию, а насмешку на намек «ни слова в простоте». Подобным образом Катажина изъяснялась лет с девяти, наверное.
— Так кем ты работаешь? Только понятно, для непросвещенных, — а то потом опять будешь надуваться.
— Консультантом господина руководителя филиала, звезды нашей научной и политической, — ядом можно было бы потравить всех вредителей в огороде и осталось бы еще на комаров.
Камила удивленно приподнимает бровь.
— Да сволочь он, — объясняет сестрица. Эпитет цензурный — и на том спасибо, от Катажины всего можно ожидать, когда родители не слышат. — Жена у него нормальная, сестра вообще… что надо. Муж у нее, правда… — сестрица изображает лицом и руками нечто неповторимое, надо понимать, муж сестры Сфорца одновременно похож на Квазимодо и статую Командора. Монументален и ужасен. — А сам — сволочь, — с наслаждением повторяет сестра.
— Так он женился?
— Ну да, года полтора или два назад. Это же прямо на том заседании Совета было заявлено… та еще феерия. А, ну да, вы же тут живете как отцы-пустынники…
Камила вздыхает, лезет все-таки в холодильник, достает кувшин с простоквашей и несколько ломтиков сыра, потом, подумав, добавляет к этому маринованные виноградные листья. Вполне достаточно, чтоб перекусить — впрочем, аппетит неожиданно испарился, а заваривать чай не хочется: ждать тут, пока настоится, слушать Касино остроумие и непрошенные отзывы о том, как мы живем… да и новость из тех, что хочется переварить в одиночестве.
Поднос с добычей упирается во что-то неожиданное, чему не место за дверью, выворачивается из рук, пытается извергнуть содержимое на пол — и застывает, наклонившись, но не утратив кувшина.
— Осторожнее, — говорит ремонтный комбайн, забирая покривившийся поднос из рук и возвращая обратно уже нормально, параллельно полу. — Доброе утро!
— У нас, — говорит Камила, — вообще-то не очень принято пастись на кухне!
Нежданное препятствие с извинениями пятится с дороги, потом наконец-то соображает сделать шаг в сторону и замолчать. Господи, да что ж за издевательство это все, начиная с дождя и заканчивая вот такими вот неуклюжими идиотами?..
— Значит, мы мародеры? — спрашивает Максим у супруги, заполняющей второй поднос. — И нелегалы?
