Свою тираду разъяренный летчик-истребитель окончил фразой, родившейся еще в Великую Отечественную войну: «Вышла цель из облаков, позовите мудаков!»
— Оператор, отменить наведение. Пусковым расчетам — отбой тревоги. Ну кроет — ему бы стихи писать!.. А штабисты у нас точно мудаки. Не предупредили, что к нам натовцы летят на «Эф-шестнадцатых».
* * *
Олег продолжал открытым текстом, поминая всех родственников тех мудаков, которые их чуть не угробили. Но все-таки инцидент разрешился благополучно, пилоты F-16 даже и не поняли толком, что произошло. Позже этот инцидент записали в отчетах как «отработку взаимодействия с зенитно-ракетными силами ПВО».
Американские истребители, ведомые украинскими летчиками канадского происхождения, благополучно приземлились на аэродроме истребительного полка в Миргороде. Вслед за ними совершили посадку и эскортирующие их Су-27.
* * *
При ближайшем знакомстве «импортные украинцы», как с легкой руки Щербины окрестили вновь прибывших летчиков, производили странное, двоякое впечатление. С одной стороны, они совершенно не ориентировались в реалиях сумасшедшей, совершенно непредсказуемой в условиях постоянной череды кризисов жизни в современной Украине. Да и откуда им было знать о ней. Ведь воспитывали украинских эмигрантов по книгам Ореста Субтельного и других «забугорных» историков, восхвалявших славные традиции «Нэньки-Украины», большей частью растерянные, низведенные до варварской экзотики, замененные западными ценностями и западной массовой культурой. Иначе как же можно было объяснить наряды киевского бомонда, где вышитые украинские рубахи надевались вместе с джинсами «Гуччи». Или припадочные «Дикие танцы» победительницы Евровидения Русланы Лежичко.
На Украине, а особенно на Полтавщине, канадские эмигранты ожидали увидеть «хатынки-вышыванки», дивчин в украинских сорочках и хлопцев в казацких шароварах. Вместо этого и Миргород, и Полтава предстали перед ними современными городами с обилием иномарок, неоновыми вывесками на английском, русском и украинском языках, современной, модно одетой молодежью. Так что «импортные украинцы» попали не в «патриархальную Украину», а в современные европейские города.
Настоящим же шоком для «импортных» стало то, что в Миргороде и Полтаве люди одинаково свободно общаются и на русском, и на украинском языках, не раздувая из этого проблему вселенского масштаба. А когда канадские эмигранты заговорили о героях из ОУН-УПА, на них посмотрели как на предателей. Уж коренное население Полтавщины, из тех, кто выжил во время Великой Отечественной войны, помнило зверства «украинских лыцарей», как их сейчас стали называть «оранжевые».
