Головы бы отрывать таким фантазерам!
Я стреляю, обнаруживая в наименее подходящий для таких открытий момент, что у пистолета отдача, как у слонового ружья. Меня разворачивает градусов на девяносто и прикладывает спиной о стену тоннеля. Второй выстрел уходит в стену, сантиметрах в тридцати от мишени, но первый я положил точно в ямку на груди ползуна. Там как раз проходят связки и сухожилия суставов передних лап – анатомия у них бредовая, под стать внешнему виду. Бегать и прыгать у него уже не получится. Хайо в прыжке бьет второго ногой под подбородок – раздается чвакающий звук. Сломана шея или что-нибудь еще, но точно – жизненно важное. Хайо большой мастер этих штук в стиле Жан-Клода Ван Дамма, но в отличие от киноактера умеет убивать с одного удара. Третий атакующий оплывает с булькающим шипением, словно вбежал в струю пара из котла. Работа Альдо. Вонь омерзительная, но мне не до нее – одна из тварей взбегает по стенке и хочет запрыгнуть на плечи Лаану, лупящему короткой дубинкой очередного ползуна. Стреляю, попадаю в голову. Ошметки мозгов и костей летят метра на три, забрызгивая нас всех.
– Сволочь, – шипит Альдо, вытирая лицо рукавом, но о деле не забывает – дальний ползун, замерший в раздумьях, не сделать ли отсюда ноги, повторяет судьбу своего предшественника.
Осталось двое целых и невредимых ползунов, и один из них – крупная матерая тварь, должно быть, вожак. Он не торопится атаковать, и от Лаана, добившего свою жертву, осторожно пятится, шипя и размахивая хвостом. Второй глупее – бросается на Хайо, и наш мастер хитрых махов ногами и ударов руками решает выпендриться – подпрыгивает в воздух и приземляется ползуну на лопатки, как-то хитро бьет каблуками. Хруст и звук разрываемой плоти. Кира, стоящий в паре шагов от места схватки, аплодирует – а идущую от него волну едкой иронии я предпочитаю не транслировать. Альдо выдохся, о чем я сообщаю Лаану. Я пытаюсь догнать Лаана, чтобы быть уверенным, что не попаду в него, – и, споткнувшись, падаю. Острая боль пронзает щиколотку. Что за?..
Первый раненный мной ползун живехонек, а я забыл про него и почти наступил на морду – разумеется, он вцепился мне в ногу. Падая, я, сам не заметив, выдернул ногу из пасти – но, кажется, ботинок он прокусил. Или я сломал лодыжку – не знаю, что лучше: укус ползуна, жрущего всякую дрянь, или сломанная в начале зачистки нога. Раздумывать некогда – из положения лежа открывается прекрасный ракурс, и я палю в вожака стаи. Попадаю ему в грудь – в любимую точку. И слышу в голове настолько нелестную характеристику от Лаана, между бедрами которого пролетела пуля, что роняю пушку. Вот это я уж точно никому не передам.
