— вот и все.
И все-таки Роджеру чудилось, что непременно должно быть еще что-то.
Он не знал что, но нечто ему мешало. Слишком уж все гладко, слишком чисто получается, слишком удобно, что Ина Стреттон наложила на себя руки именно при данном стечении обстоятельств, когда столько людей было в этом крайне заинтересовано.
Может, миссис Лефрой подозревала, что ее будущая свояченица вовсе не убивала себя? Миссис Лефрой женщина наблюдательная и к тому же весьма сообразительная. И ее что-то встревожило. Что же — то, о чем она сказала открыто, или нечто иное, невысказанное?
И все-таки Ина Стреттон наверняка сама покончила с собой. Нет никаких доказательств, что все было как-то иначе, — ни малейшей улики. Роджер от всей души надеялся, что это именно самоубийство. Ему было бы невыразимо жаль, если бы кого-то вздернули из-за подобной особы, этой болячки на человечестве…
А все-таки…
Он стоял под треугольником, образованным тремя перекладинами виселицы. Они были высоко — три добрых фута шнура от перекладины до головы каждого из двух оставшихся чучел в человеческий рост, и еще дюймов восемнадцать от их пяток до полу. Значит, высота перекладины не меньше десяти футов.
Только к делу, похоже, это не имеет ни малейшего отношения.
Роджер взял кресло, валявшееся между виселицей и дверью, ведущей в дом, поставил возле одного из болтающихся манекенов и влез на него. И оказался с ним вровень, шея к шее. Стоя на кресле, он мог бы ослабить петлю на шее у манекена и накинуть на свою собственную. Она бы легла ему на плечи, хоть и не слишком свободно, поскольку ее пришлось бы расширить. Безусловно, Ина Стреттон вполне могла встать точно так же и сделать то же.
Он снова спрыгнул на крышу. От толчка кресло с треском опрокинулось, и Роджер чертыхнулся. И так нервы расстроены, да еще этот звук.
А непонятно все-таки, что его так расстроило. Если на крыше ничего нет, то что же он рассчитывал найти? Да и не хотел он ничего находить. А раз нечего находить, то почему же нервы у него расстроены?
Он отправился в зимний сад, включил там свет, уныло огляделся и, ничего не найдя, снова вышел на крышу.
Вдруг его как током ударило. А где третье чучело?
Через двадцать пять секунд он его нашел в тени небольшой шпалеры.
Оно лежало, жутковато свернувшись калачиком. Проход между ним и виселицами ничто не загораживало — значит, его с легкостью могли отшвырнуть в сторону или даже пнуть ногой. Роджер встал на коленки, чтобы разглядеть его как следует, и обнаружил, что голова отсутствует. Спустя минуту или две он обнаружил шар из соломы, служивший кукле головой, в водостоке, спускавшемся к зимнему саду. Интересно, как он туда угодил?
