— Нет, — сухо отрезал Дэвид Стреттон.
— Вот черт, — Марго Стреттон устремила взгляд прямо перед собой, — словно отчаянно напрягая мозг в поисках решения.
Силия Стреттон повернулась к Роджеру.
— Совсем забыла вас спросить, мистер Шерингэм. У вас в комнате нашлось все, что нужно?
— Да, благодарю вас, — любезно ответил Роджер. — Все в порядке.
* 2 *
Список гостей (и хозяев) в блокноте Роджера принял следующий вид:
Рональд Стреттон — Принц из Тауэра
Дэвид Стреттон — то же
Ина (миссис Дэвид) Стреттон — миссис Пирси
Силия Стреттон — Мэри Бленди
Марго (бывшая миссис Рональд) Стреттон — ?
Майк Армстронг — ?
Доктор Чалмерс — Неопознанный убийца
Миссис Чалмерс — миссис Мейбрик
Доктор Митчем — Джек Потрошитель
Миссис Митчелл — Маделейн Смит
Мистер Уильямсон — Криппен
Миссис Уильямсон — мисс Ле-Нев
Миссис Лефрой — маркиза де Бренвильер
Колин Николсон — Палмер[8]
По мнению Роджера, в него вошли все ближайшие друзья и родственники Рональда Стреттона, составляющие некую общую группу. Было еще десятка полтора гостей, все больше соседей, но они держались своим кругом, и Стреттон даже не пытался перетасовать обе группы между собой. Разве что врачи, явно местные жители, естественным образом создавали соединительное звено между обеими компаниями. Роджер знал от Стреттона, что местные разъедутся пораньше, а домашние продолжат веселье.
Последних оставалось меньше десятка. Уильямсоны, живущие в Лондоне, остались на ночь, как и Колин Николсон, заместитель главного редактора еженедельника, для которого Стреттон много чего писал и которого Роджер знал уже несколько лет, причем с наилучшей стороны. Осталась и миссис Лефрой, а Силия Стреттон, сменив брата, взяла теперь на себя роль хозяйки. Самого Роджера тоже пригласили остаться на ночь.
Когда с шарадами наконец покончили, Роджер вновь попытался установить контакт с Иной Стреттон, и вновь потерпел фиаско. Рональд лично бросил сестру на очередное задание — снова наладить танцы в зале. Растерянно оглядевшись, Роджер заметил, что Агата Лефрой одиноко сидит на диванчике в дальнем конце комнаты, и подошел к ней.
— Не возражаете, если мы пойдем потанцуем? До войны я считался неплохим танцором, но боюсь, теперь былой прыти уже нет.
— Понимаю, — улыбнулась миссис Лефрой. — Давайте на этом и остановимся. Мне больше хочется поболтать, чем потанцевать. Только вот о чем?
— Об Ине Стреттон, — не моргнув глазом, ответил Роджер.
И совсем не удивился, когда собеседница среагировала на это имя точно также, как остальные. Улыбка по-прежнему играла на ее губах, она не вздрогнула, не побледнела, но Роджер уловил ту же самую настороженность за ее вполне в общем-то бодрым ответом:
