Ишь, Оргрим-то ухмыляется… Глянул на красавицу снова — та смотрела прямо на него. Взгляды их встретились…
— Дрека! — позвали из темноты.
Красавица вздрогнула, отвернулась. Дуротан заморгал, будто просыпаясь.
— Дрека, — повторил задумчиво.
Вот оно в чем дело — неудивительно, что не узнал.
— Нет, Оргрим, она не прирожденный боец — она стала бойцом.
Дрека родилась болезненной, бледненькой, с кожей желтушно-смугловатой, а не здоровой густой смуглоты оттенка древесной коры, как обычно у орков. Большую часть Дуротанова детства взрослые говорили о ней приглушенным шепотом, как о той, кто уже на пути к предкам. Его родители с горечью удивлялись, за что предки прокляли родителей Дреки, наделив столь слабым ребенком.
А как раз после того разговора в семье вождя Дрека с родителями перебралась на край стойбища, и Дуротан, занятый обычными хлопотами, почти ее и не видел.
Дрека отрезала пару кусков мяса, принесла семье. А, вон ее родители, сидят рядом с двумя подростками — на вид здоровыми и сильными. Чувствуя взгляд, Дрека повернулась, посмотрела в ответ — открыто, прямо, глаз не отвела. Выпрямилась горделиво — попробуй, глянь-ка на меня теперь с жалостью и состраданием!
Ну уж теперь какие там жалось и сострадание.
Милость духов, целительное мастерство шаманов и сила воли, так и пылавшая в ее карих глазах, сумели превратить хилое дитя в образец оркской красоты — яркой, безупречной.
Оргрим пихнул локтем в бок, и Дуротан выдохнул громко, удивленно. Повернулся к другу рассерженно.
— Да не глазей ты так, а то так и хочется чем рот заткнуть, так раззявился, — пробурчал Оргрим.
Тот и сам понял, что уставился как невежа, а окружающие уже понимающе ухмыляются. Дуротан отвернулся, притворяясь увлеченным праздником, и до конца его на Дреку и не глянул.
Ночью она пришла в его сон. А когда проснулся, твердо знал: Дрека достанется ему, Дуротану.
Разве он не наследник вождя одного из самых горделивых и могучих кланов?
— Нет, — сказала Дрека.
Дуротан глянул ошеломленно. Как так?
Ведь с самого утра пришел, позвал на охоту — вдвоем. Оба понимали: когда мужчина и женщина охотятся вместе, это ритуал ухаживания, соединения судеб. И вдруг такой отказ?
Так неожиданно… что сказать-то теперь? Смотрит без малого с презрением, губы у мелких клыков искривились в усмешке.
— Почему? — выдавил наконец Дуротан.
— Я еще не в возрасте.
Сказала так, что ясно: это не объяснение, а предлог. Но Дуротана так просто не отошьешь.
— Да, я тебя звал на охоту, желая ухаживать за тобой, — сказал прямо и грубо. — Но если ты еще не в возрасте — значит, не в возрасте. Тем не менее я был бы рад охотиться с тобой. Пусть это будет просто охота двух могучих воинов.
