Ну почему же орки и дреней почти не общаются друг с другом?
После разговор зашел о вещах попроще и пообыденней.
Орки узнали, что в глубине леса Тероккар есть место, священное для дренеев, — Аукиндон. Там упокаивали мертвых, предавали земле, вместо того чтобы сжигать на погребальных кострах. Дуротан посчитал это весьма странным, но удивления своего выражать не стал. Тэлмор был ближайшим к месту упокоения городом, и Велен прибыл сюда с грустной миссией — проводить в последний путь тех, кто погиб в битве с тем самым огром, погнавшимся за орками.
Обычно Велен жил в прекрасном месте, называемом храмом Карабора. Были и другие города дренеев, наибольший — на севере, в земле Шаттрат.
Когда наконец обед завершился, Велен вздохнул, глядя на стол перед собой, но, кажется, мысли его были отнюдь не о еде.
— Прошу простить меня, — сказал он, поднимаясь. — Сегодня был утомительный день, а мне нужно еще поразмышлять перед сном. Для меня было честью встретиться с вами, Дуротан из клана Северного Волка и Оргрим из клана Черной Горы. Надеюсь, сон ваш окажется здоровым и глубоким под защитой наших надежных стен, где ранее не бывал ни единый из вашего народа.
Орки поднялись и поклонились. Велен улыбнулся — и в улыбке его снова проскользнула странная печаль.
— Мы еще увидимся, молодые воины. Спокойной ночи!
Вскоре орки покинули обеденную залу. Их провели в спальню, и там они в самом деле хорошо и здорово выспались. Правда, Дуротану привиделся во сне старый орк, сидящий спокойно рядом, — непонятно к чему и зачем.
— Приведи его! — приказал старик Мамаше Кашур.
Та — старейшая шаманка клана Северного Волка — спала глубоким сном. Как подобает старейшей и мудрейшей, ее шатер уступал в изукрашенности и роскоши лишь шатру Гарада, вождя клана. Толстые ковры из шкуры копытня спасали ее старые кости от холода земли, верная и любящая внучка ухаживала, убирала, готовила и запасала дрова на случай холодов для «матери клана». Обязанностью Мамаши Кашур было слушать ветер, воду, огонь и траву и каждый вечер пить горький травяной отвар, открывавший разум духам предков. Она собирала знание для клана так же, как другие собирали плоды и валежник, и тем была не менее полезна.
Старик приходил не в яви — но не был пустым видением сна. Он был настоящий. Во сне Кашур становилась юной и гибкой, смуглая, гладкая кожа лоснилась здоровьем, бугрилась сильными мышцами. Старый же орк оставался в возрасте своей смерти, когда его мудрость достигла вершины. При жизни его звали Тал'краа, но, хотя его отделяли от Кашур много поколений, она звала его попросту Дед.
