она смотрела только на меня. Я недоумевал, что могло вызвать у нее неприязнь, ведь я ничем не обидел ее, а мысли в счет не идут. Ведь не могла же она, в конце концов, проникнуть мне в голову! От раздумий на эту невеселую тему меня отвлек обед. Еда, как обычно, была приготовлена со знанием дела. Все было более чем просто вкусно, и я в которых раз смог убедиться, что Патрисия не преувеличивает талантов своей поварихи. - Ты видел сегодня Патрисию? - спросил Дима с набитым ртом. - Да, мы немного поговорили с ней о ее прадедушке. - Она спрашивала обо мне? - Дима старался говорить непринужденно, но сам весь напрягся в ожидании ответа. Я медлил с ответом, так как не знал, что ему сказать. Мне не хотелось его огорчать, но и обманывать его тоже было неправильно - Не помню, - не очень убедительно соврал я. - Значит, нет, - сделал он вывод из моих слов. - Она просто тебя не знает, - постарался я его подбодрить. - К тому же, зачем тебе американка? В России девушек хватает. - Может, ты и прав, - пробормотал он, а я почувствовал, что мои слова не очень-то его убедили. Больше мы на эту тему не разговаривали. Доев жаркое и салат из тунца, мы наконец перешли к делу. - Я еле нашел эту библиотеку с архивом, - издалека начал брат. Пожалуй, я предпочел бы услышать лишь концовку его рассказа, потому что меня интересовали только результаты поисков, но я знал, что это его обидит. К тому же до возвращения отца заняться все равно было нечем, поэтому я откинулся на спинку кресла и приготовился внимательно слушать все, что мне поведает Дима. - Я всегда считал, что библиотеки, тем более с архивом, должны располагаться в больших зданиях с заметными вывесками. Поэтому, даже когда местные показали мне, куда надо идти, я несколько раз проскочил библиотеку. Наверное, я так бы и бродил там до сих пор, но одна сердобольная старушка смилостивилась надо мной и подвела меня к самым дверям библиотеки. Представь, я трижды проходил мимо нее, - Дима усмехнулся, вспоминая свои злоключения. - Небольшой такой домик, одноэтажный, и табличка на двери незаметная. Правда, подвал там большой, и в нем находится хранилище архива. В общем, я представился репортером, благо корочки у меня есть, - он похлопал себя по левому карману рубашки. - Сказал, что пишу для одного чикагского издания статью про этого Холмса. Не поверишь, но со мной обращались, как с королем. Короче говоря, основные документы по этому делу находятся в Филадельфии, где, как ты помнишь, он был казнен. Но все же мне удалось найти одно упоминание в кладбищенской книги регистрации, - Дима потянулся к своей ветровке, висящей на спинке кресла, достал из внутреннего кармана лист формата А-4, и протянул его мне. Это была ксерокопия какого-то старого документа, на которой были видны разрывы по краям страницы, которые присутствовали на оригинале. Записи были сделаны от руки обычными чернилами и не очень хорошим почерком. - Что это? - спросил я, приподняв лист. - Копия страницы из журнала регистрации могил, - пока я изучал листок, Дима успел приступить к чаепитию, и теперь его рот был набит печеньем так, что я даже не сразу понял, что он сказал. Прожевав и проглотив десерт, Дима потянулся к бумаге и указал мне на предпоследнюю строчку, на которой значилось чье-то имя. - Это запись указывает на то, что Холмс похоронен именно здесь. - Почему это? - переспросил я, недоверчиво вглядываясь в каракули. - Потому что здесь написаны его имя и дата захоронения, - ответил Дима так, будто это было чем-то очевидным. Я поднес лист еще ближе к глазам и внимательнее присмотрелся к витиеватым закорючкам, но так и не смог однозначно прочесть фамилию. - А ты уверен? - с сомнением произнес я. - Конечно, - брат пожал плечами, и снова принялся было за печенье, но, заметив мой суровый взгляд, добавил, - так мне сказала библиотекарша. У нее здорово получается читать трудные для понимания почерки. - Понятно, - ответил я, чувствуя, что начинаю злиться. - Если это сказала
