– Нет, querida, – тихо ответил Алехандро и медленно повернул ее лицом к себе. – Могу только обещать, что приложу все возможные и невозможные усилия, чтобы он удался. А бури… они неизбежны в любой семье, но за ними неизменно приходят штили. И многие дни согреваются другими страстями.
– Какими это, например? – кокетливо поглядывая из-под длинных ресниц, спросила Эрика.
– Такими, которые лучше не описывать, а показывать.
И он припал к ее губам, как мечтал сделать с той самой минуты, как увидел ее выходящей из галереи почти полтора часа назад. Целовал сильно, долго, пока не ощутил, как она растаяла в его объятиях и ответила на поцелуй. И тут же испытал прилив другого волнения.
Ему до боли хотелось прикоснуться к ней, к тайным уголкам ее молодого тела, приложить руку к еще плоскому животу, где внутри зрела будущая жизнь. Его семя, его дитя.
Эрика почувствовала его возбуждение, не могла не почувствовать, но не отодвинулась, а, наоборот, обхватила руками сильную шею, прижалась всем телом и прошептала:
– Ах, вот какими…
– Это залог, обещание, если хочешь, того будущего, что непременно придет.
Эрика полувздохнула-полувсхлипнула.
– Мне почему-то вдруг расхотелось встречаться с тем скульптором…
– Ничего, – сказал Алехандро, неохотно отстраняясь от ее такого желанного тела. – Когда мы в следующий раз займемся любовью, это произойдет за закрытыми дверями и в надлежащей обстановке, а не в общественном парке, где нас в любой момент могут прервать.
Эрика кивнула и стерла крохотное пятнышко в уголке его рта.
– Помада, – игриво сообщила она. – А этот оттенок тебе совсем не к лицу.
Они побрели к выходу из парка, на шумную людную улицу. Оба молчали, но теперь легко, без напряжения и смущения. Оказавшись у входа в здание галереи, Алехандро спросил:
– Наверное, бесполезно просить тебя работать не в полную силу?
– Обещаю не перенапрягаться. Правда. – И она одарила его короткой, но пленительной улыбкой.
Алехандро неожиданно повернулся, оставив изумленную Эрику, пробежал до соседнего дома, в подъезде которого находился крошечный цветочный магазин, и тут же вернулся с несколькими белоснежными цветками.
– Господи, лилии! Как ты догадался? – И она зарылась лицом в букет, вдыхая чудесный запах.
Он залюбовался изгибом ее шеи.
– Повезло. Они чем-то напомнили мне тебя, такие же стройные и нежные.
– Ты иногда говоришь очень приятные вещи. – Немного поколебавшись, она добавила: – Прости мои неуместные подозрения.
