Я: «Я помешал вам, отец?»
Аммоний: «Ты мне не мешаешь. Но не называй меня отцом. Я такой же человек, как и ты. Чего ты хочешь?»
Я: «Ничего, я случайно пришел сюда, в пустыню, и обнаружил на песке следы, которые и привели мне к тебе.»
А: «Ты обнаружил следы от моих ежедневных прогулок на рассвете и на закате»
Я: «Извини, если я прерываю твою молитву, быть с тобой для меня редкая возможность. Я раньше никогда не встречал отшельника».
А: «Здесь ты можешь увидеть много других отшельников, если спустишься дальше в долину. У некоторых хижина, как у меня, другие живут в пещерах, что древние выдолбили в скалах. Я живу наверху долины, потому что это самое уединенное и спокойное место, и здесь я ближе всего к тишине пустыни»
Я: «Ты здесь уже давно?»
А: «Пожалуй, лет десять, но на самом деле, я не помню точно. Может, немного больше. Время так быстро идет.»
Я: «Время идет быстро? Как такое возможно? Твоя жизнь, должно быть, очень монотонна»
А: «Ну конечно, время для меня проходит быстро. Даже слишком. Ты, похоже, язычник?»
Я: «Я? Нет — не совсем. Меня воспитывали как христианина»
А: «Тогда как ты можешь спрашивать, тянется ли для меня время? Ты должен знать, что занимает скорбящего человека. Только бездельники вырастают в скуке»
Я: «Но, прости мое любопытство, чем ты тогда занимаешься?»
А: «Ты что, ребенок? Во-первых, ты же видишь, я читаю, а потом у меня время для работы»
Я: «Но я не вижу здесь ничего, чем бы ты мог занять себя. Ты, должно быть, прочитал эту книгу от корочки до корочки. И если это проповеди, как я предполагаю, тогда я уверен, что ты уже знаешь их наизусть»
А: «Как по-детски ты говоришь! Конечно же, ты знаешь, что книгу можно читать по многу раз — возможно, ты практически выучил ее, но, тем не менее, может быть и так, что когда ты снова смотришь на строки, некоторые вещи кажутся тебе новыми или даже приходят новые мысли. Каждое слово может активно действовать в твоем уме. И, в конечном счете, если ты однажды оставляешь книгу на неделю, а потом снова возвращаешься к ней, после того, как в твоем уме произошли различные перемены, многие вещи становятся для тебя ясными»
Я: «Мне трудно это понять. Книга ведь одна и та же, естественно, очень глубокая, да, пускай даже духовного плана, но, уверен, не настолько неисчерпаема, чтоб занимать несчетные годы»
А: «Ты меня удивляешь. Как тогда ты читаешь эту святую книгу? Ты действительно видишь в ней только один смысл? Откуда ты? Ты поистине язычник»
