Должен ли я сделать из своей пустыни сад? Населить пустынные земли? Разбить воздушный магический сад в пустыне? Что ведет меня в пустыню и что мне здесь делать? Это обман, что я не могу больше доверять своим мыслям? Только жизнь подлинна, и только жизнь ведет меня в пустыню, действительно, не мое мышление, которое хотело бы вернуться к мыслям, людям и событиям, потому что чувствует опасность в пустыне. Душа моя, что мне здесь делать? Но моя душа обратилась ко мне и сказала: «Жди». Я слышал жестокое слово. Мучение свойственно пустыне.
[62]Отдав своей душе все, что можно отдать, я пришел в места души и нашел, что это место — раскаленная пустыня, пустынная и бесплодная. Никакой культуры разума недостаточно, чтобы сделать из души сад. Я культивировал свой дух, дух этого времени во мне, но не дух глубин, который обратился к делам души, миру души. У души есть свой особенный мир. Только я входит сюда, или человек, полностью ставший самим собой, который не пребывает ни в событиях, ни в людях, ни в собственных мыслях. Отвращая желания от людей и вещей, я отвернул свое я от вещей и людей, но именно так стал верной жертвой собственных мыслей, да, я полностью стал своими мыслями.
Я также должен был отделаться от своих мыслей, отвратив от них свои желания. И, наконец, заметил, что мое Я стало пустыней, где пылало лишь солнце беспокойного желания. Я был сражен бесконечной бесплодностью этой пустыни. Если что и могло процветать здесь, творческая сила желания все равно отсутствовала. Там, где есть творческая сила желания, вырастает семя самой почвы. Но не забудьте подождать. Разве вы не видите, что когда творческая сила желания обращена к миру, мертвые вещи движутся под ее действием и через нее, они растут и процветают, а ваши мысли текут обильными реками? Если же ваша творческая сила обращается к месту души, вы увидите, как ваша душа зеленеет, а ее поле рождает прекрасный плод.
Никому не избежать ожидания, и многие не вынесут этой пытки, но в жадности бросятся назад к людям, вещам и мыслям, чьими рабами, таким образом, станут. Так станет ясно, что этот человек не способен вырваться за пределы вещей, людей и мыслей, и они станут его повелителями, а он их шутом, ведь он не может без них, и его душа так никогда и не станет цветущим полем. Также и тот, чья душа — сад, нуждается в вещах, людях и мыслях, но он их друг, а не раб и не шут.
Все, что грядет, уже было в образах: чтобы найти свою душу, древние уходили в пустыню.
