Саня осторожно поднял на руки все еще бессознательное тело девушки и прижал к груди. Его аж заломило от чувства неизвестности, так как и совсем недавно. Хотелось творить, заполнить пустоту. Mp3 самопроизвольно включил песню. Странно, что он остался цел... Дэвид Ашер – Черное, черное сердце. Настоящий реквием.
Губы сами стали читать стихи, постепенно набирая ритм, ломаясь, глупо рифмуя. Не задаваясь целью получить идеал или просто соблюсти правила стихосложения, а просто передавая словами те образы и чувства, что его переполняли:
-
Средь туч увидел я глаза,
Смотрели гордо, но печально,
И тихо капнула слеза,
Приоткрывая клетку тайны,
Там Музы спрятано перо,
Наверно даже не случайно,
Увидеть детство так легко,
Ты окунись в воспоминания.
Но нет их более у нас,
И нету в жизни у меня,
Мечты превыше сострадания.
Но станут люди ли жалеть
Того к кому им нету дела?
И муки продолжаются ужаснейшие разума и тела.
Внутри тюрьмы моей души наверно нету больше птицы,
Как и судьбы незнания частицы,
Терзают сердце изнутри.
Мой идеал разбился на куски,
Со мной осталась только ты,
Моя Любовь.
Не дрогнет же рука, и мысль останется тверда,
У них, у тех, кто гроб для моей жизни сотворил,
Тем более того, что изваять посмел я сам,
Никчемный человек.
Седая древность мне порукой,
Да Винчи, греки, римляне, Роден,
Смешное у меня искусство.
И та скульптура, что казалась воплощением чувства,
Поперек горла стала каплей серной кислоты,
Меня похвалишь даже ты,
Но умерло в душе желание творить,
И нужно положить конец несчетному ваянию,
Пусть даже ваше сострадание,
Падет на сердце черствое мое,
Оно не сможет пробудить те чувства,
Осталось мало их,
Всего лишь грусть,
И глупое искусство.
Во тьме столь мглистой пустоты,
Где нету серости, но также нет любви,
Летают жизней светлячки,
Те души радуги цветов,
Который же из них пустой?
Конечно мой!
Но вы взгляните на сию скульптуру,
Разве не это пустота?
Ее я воплотил, имея ветреную душу,
Ну, так зачем ей жить,
Страдая, как и я?
Лишь ты, Моя Любовь,
Увидела во мне добро.
Рассейся же творением света,
И сокруши мою печаль,
Пусть от меня уйдет то лето,
Где одиночества врата.
Ты ключиком мечты своей,
Открой-ка ту пошире дверь,
И выпусти меня через нее вовне…
Туда, где мерно плачут небеса,
Не в силах поменять мой жребий,
Как высохшая на ветру роса,
Тянущий в самую пучину Тьмы.
Хочу, но не могу я изменить судьбу,
Уничтожать и созидать – нет продуху для мыслей о ином,
Из лета в зиму, мыслью и движением руки,
Веянием идеи вертится планета,
