Фа тоже остановился.
— Здравствуйте, достойнейший господин, — сказал он и поклонился.
К своему великому удивлению, он сознавал, что нимало не боится тигра. Хотя и ясно было, что на этом его дорога в другую деревню заканчивалась.
— Господин всемилостивейше позволит мне хотя бы допить то винцо, что я прихватил из дома матушки Ай? — учтиво спросил Фа.
Однако тигр не позволил.
— Господин Ман! — кричала Мандаринка. — Выйдите из дома, господин Ман!
— Что угодно госпоже Мандариновый Цветок? — с неудовольствием спросил Ман, появляясь на пороге.
Под мышкой у него была зажата книга.
— Тигр убил Фа, — прохныкала Мандаринка. Большой Ман закрыл глаза и ощерился совсем по-волчьи.
— Где это произошло? — спросил он спустя продолжительное время.
— На полдороге между нашей и Козлиной деревней. Совсем не там, где тигр съел скорохода. Торговцы шерстью нашли мешок в луже крови… Это демон, он кружит вокруг деревни, он хочет извести всех нас! — Мандаринка тоненько завыла.
— Отчего вы так убиваетесь? — пробормотал Ман. — Вам жаль господина Фа или вам жаль себя?
— Господина Фа — совсем чуточку, — призналась Мандаринка. — Но кто-то непременно будет следующим!
— Странно, — сказал Ман. — Того, кто будет следующим, мне жаль гораздо меньше…
— Тогда пожалейте себя! — всхлипнула девица. — Потому что мужчины во главе со старостой скоро придут сюда.
— Лучше бы они пошли к тигру, — буркнул Ман.
— Но почему вы так упрямы? Что стоит вам переуступить через свою гордость?!
— Несчастная женщина, — проговорил он пренебрежительно. — Вы не понимаете…
Мандаринка склонила голову и вдруг опустилась на колени прямо посреди двора.
— Я не понимаю, — сказала она покорно, — Я живу в пыли и на ветру.[4] Я только хочу, чтобы тигр был мертв, а вы благополучны. Прошу вас, господин Ман, прислушайтесь к слабому голосу деревенской блудницы, чье Ремесло — в потакании грубым прихотям. Может быть, и ее слова имеют вес, хотя бы и с куриное перо?.. Пойдите и убейте тигра!
— Госпожа Мандариновый Цветок напрасно пачкает свои одежды, — промолвил Ман, не глядя на нее.
Мандаринка устало поднялась.
— Тогда спрячьтесь, господин Ман. Он» все злые и пьяные от страха.
— Я трезвый, — сказал Ман. — И не к лицу Возжигателю Свеч страшиться толпы оборванцев.
Он успел вернуться в дом за своей дивовидной шляпой. А когда снова вышел во двор, там уже толпились почти все жители деревни. Староста стоял впереди, опершись о тяжелую палку из черного дерева, дабы не упасть и тем самым не прийти в совершенно неприличное его чину положение.
