Гадалка прислушалась, не сразу уловив английскую речь.
— Это памятник одному из наших величайших композиторов… — терпеливо, и, похоже, в десятый раз втолковывал один из собеседников. Второй — лысоватый человек средних лет — внимательно слушал, важно кивая. По повадкам Жаклин тотчас же признала в нем американца.
— Да, я, кажется, понял, что он — один из величайших русских, — говорил недоумевающим тоном лысоватый. — Но мне хотелось бы знать, кто он? Политик, военный деятель?
— Композитор, — безнадежно отвечал его гид. — Композитор!
Он оглянулся, словно ища поддержки.
Жаклин слегка улыбнулась — ей показалось, что она поняла, в чем дело. Будь этот турист кем угодно — дело показалось бы сложнее, но американец…
«И как они живут, бедные? — подумала она. — Нет уж, закончится вся эта история — можно будет податься куда угодно, только не в Америку! Ведь этот тип наверняка закончил университет, и не самый худший».
— Позвольте мне вмешаться в ваш разговор, — обратилась к ним гадалка. Оба повернулись к Жаклин: американец — с недоумением, русский — с надеждой.
— Все очень просто, — продолжала Жаклин, стараясь медленно и понятно произносить каждое слово. — Он, — гадалка кивнула на памятник, — великий композитор. В Америке был свой великий композитор — Майкл Джексон.
— О, он сочинял песни?! — восторженно произнес американец.
— Примерно. — Жаклин улыбнулась, незаметно подмигнув русскому.
Американец стал немедленно щелкать фотоаппаратом, желая запечатлеть «русского Майкла Джексона».
— Спасибо, — сказал гид, а потом, перейдя на русский, добавил:
— Иначе мы бы часа два здесь стояли. Это — тихий ужас!
— Понимаю, — тоже по-русски ответила она, — насмотрелась в свое время.
Она еще раз улыбнулась — и прошла мимо. Конечно, можно было бы беседовать и дальше — но сейчас ей хотелось побыть одной.
Не доходя до моста, Жаклин перешла улицу и двинулась вдоль набережной канала — к Новой Голландии.
В Петербурге больше всего ей нравился именно этот уголок. Если пройти чуть дальше, откроются ворота, на которые можно любоваться часами. Туристов здесь почти не бывает, да и вообще это очень малонаселенный район. Пожалуй, только Павловск был столь же приятен для нее.
Жаклин уже представляла, что она остановится на набережной, будет смотреть на красную арку, окруженную деревьями, на облака, медленно проплывающие над нею… И, быть может, она придумает, что станет делать потом, когда тварь отправится в небытие. Почему-то ей хотелось остаться именно здесь, в неродном для нее, холодном и туманном городе. Может быть, он вообще привлекает таких, как она?
