Шли минуты, дыхание Корригана постепенно стало тихим и спокойным. И хотя лицо все еще оставалось бледным, с него уже не стекали струйки пота. Корриган уже ничего не шептал, он Закрыл глаза и просто сидел в кресле, сцепив руки перед грудью. Прошло почти полчаса, прежде чем он медленно открыл глаза, разжал ладони. Устало вздохнул, его тело расслабилось.
— Ты сделал ошибку, Виго, — очень тихо сказал он. — Ты не должен был посылать его туда. Это мой дом, мои лианы... — Корриган сжал кулаки, скрипнул зубами. Медленно поднялся с кресла.— Ты слышишь меня, Виго?! — закричал Корриган во весь голос, потрясая кулаками. — Он убил мои лианы!!!
Его снова затрясло, на этот раз от злости. Корриган подошел к окну, впился взглядом в далекую полоску леса.
— Я убью тебя, Виго... — сказал он. — Я знаю, ты меня слышишь. Я убью тебя, я убью твоего щенка, посмевшего это сделать. Вы все умрете...
Корриган стоял и смотрел на далекий лес.
И странное дело — по щекам его ползли слезы...
я занимался обустройством своего нового жилища. К моему удивлению, мне не пришлось думать о еде: на следующий день, выйдя из дома, я увидел сидевшего у порога чупика — небольшого зверька, чем-то похожего на зайца. Прыгнув ко мне, зверек ткнулся головой в землю и замер. Я осторожно поднял его — чупик был мертв.
Не оставалось сомнений, что Виго решил позаботиться о моем пропитании: я уже видел, как прибегали к нему чупики, видел, как он ловил рыбу, просто похлопав ладонью по воде. Звери и птицы не просто давали ему пропитание, они служили ему верой и правдой. Сам Виго относился к окружающему миру очень бережно и брал от него не больше, чем ему требовалось.
Конечно, первый чупик мог оказаться случайностью, но, когда через день у порога появился второй, я понял, что голодать мне не придется. Тем лучше...
Впрочем, я быстро осознал, что ничего особо хорошего в этом нет: у меня появилось много свободного времени, я не знал, куда его девать. И хуже всего было то, что мне приходилось думать о том, что со мной произошло. Я не мог отвлечься от преследующих меня мыслей, не мог не думать о том, как мне жить дальше. Пытался занять себя какой-то работой, но осознание ее бесполезности и ненужности не позволяло мне как следует на ней сосредоточиться. В конце концов я бросил благоустраивать дом и большую часть времени проводил у ручья, сидя на берегу и глядя на медленно текущую воду.
Так было и сегодня. Шел пятый день моего пребывания в доме Корригана, я только что позавтракал, пожарив на костре куски мяса, и теперь сидел у ручья на полюбившемся мне месте. Уверен, что Корриган тоже любил здесь сидеть: я нашел полусгнившую доску, служившую ему некогда сиденьем. Интересно, о чем он думал, сидя здесь и глядя на воду, наблюдая за медленным шевелением прядей водорослей на песчаном дне? Странно все это. Я представлял себе Корригана совсем другим.
