Перебравшись на ферму, мама первым делом навела везде порядок. Вычистила просторный курятник, подмела двор, выкопала яму и зарыла в неё мусор, вымыла желоба, из которых куры пили, и наполнила чистой водой.
Мы поселились в маленьком домике возле курятника. Теперь пас будили петухи. К их пению скоро привыкаешь, потому что если просыпаться каждый раз, как они закричат, то лучше не спать совсем.
Триста кур бродили где им вздумается и в курятник заходили только нестись. Забежит туда курица, покудахчет-покудахчет и выходит. Посмотришь, а там яйцо. Мы его сразу же забирали: придёт другая курица, может склевать или раздавить. Постоянно лежали в гнёздах только подкладыши. Нам нравилось собирать теплые свежие яйца. Но есть такие куры, которые норовят снестись в арыке или в кустах где-нибудь. Возни с ними хватало. Куда только не лазили мы с Нуртэч в поисках самодельных гнезд!
Недалеко от нашего жилища находилась свиноферма. Там работала толстая светловолосая женщина — тётя Маша. Руки у неё были всегда обнажены — она носила платье с короткими рукавчиками. Поверх платья у неё был подвязан фартук.
Старший сын тёти Маши, Сергей, воевал, как наш отец, а младший, Курба́н, жил вместе с ней при свиноферме. Тётя Маша пришла на другой день после нашего переезда, познакомилась с мамой и долго рассказывала ей, как надо ухаживать за курами.
Нам она понравилась. Через несколько дней мы отправились к ней с ответным визитом.
Жилище тёти Маши сильно отличалось от знакомых нам домов. Комнатка чистенькая и светлая, у стены большая кровать под покрывалом, посреди комнаты стол и стулья, а у окна ещё стол, очень маленький. На окне пёстренькие занавески, в углу — большое зеркало. Нам всё показалось красивым, хотя и странным.
А вот свиней, за которыми тётя Маша ухаживала, мы не любили. Вернее, их не любила наша мама.
Как-то тётя Маша затеяла чурек печь и пришла к нам одолжить закваски. Мама дала.
Заворачивая закваску в фартук, тётя Маша пообещала:
— Завтра верну.
— Нет-нет, не надо, — поспешно сказала мама. — Я себе новую сделаю.
— Что, — засмеялась тётя Маша, — моя закваска хара́м — поганая?
Мама покраснела и не сразу нашлась что ответить.
— Ты ухаживаешь за свиньями. Свиньи харам, — наконец смущённо пробормотала она.
Но тётя Маша всё же принесла закваску и вдобавок половину чурека. Закваску мама бросила курам, а душистый и тёплый хлеб уплели мы с Нуртэч.
Корма не хватало, и куры наши жили впроголодь.
