— Видишь ли, сыне, — снова начинает этот дурно пахнущий, грязный придурок, — все мы — суть есть дети божие. Но некоторые из нас — те, кому отверзлись врата…
— Постой, постой… Кто кому врезал?
— Не «врезал», сыне, а «отверзлись». Ну, открылись, если по мирскому. Те, кому открылись врата благодати господней…
— Так, понятно, — вот же ж свезло! Нашли, блин, чудика! Но закон пионеров гласит: «Пионер всегда готов помочь инвалиду, больному, ребенку, человеку преклонного возраста и женщине, готовящейся стать матерью». Даже если этот больной — больной на голову…
— Слушай, Леха, ты ж, наверное, голодный. Пойдем, покормим тебя. Да и санитарам тебя осмотреть, наверное, нужно… — вот как бы ему еще про гигиену сказать? — Только знаешь, что? Давай-ка, друг, мы сперва с тобой к ручейку пройдемся. Руки помоем и вообще…
Он кивает головой, произносит что-то непонятное, типа: «Благослови тя бог, сыне», и мы отправляемся к нашей стоянке. За нами топают все остальные, кроме часовых, которые снова занимают свой пост.
Я отчетливо слышу, как сзади жалостливо вздыхает Маринка Семенова:
— Жалко паренька. Такой молодой…
…Я иду следом за парнем, который вышел ко мне первым. Он уверенно и совершенно бесшумно шагает по лесу. Такой походкой ходят кошки. И рыси. Не оборачиваясь, он командует:
— Димка! Пошли кого-нибудь мыло нам принести. И полотенце. И зубную щетку с порошком. Марин, поможешь мне?
Сзади слышится девичий голос «Угу». Парень сворачивает и через несколько десятков шагов мы оказываемся на берегу небольшого ручейка.
Мой проводник Алексей оглядывает меня, затем снимает с себя куртку, тонкую облегающую тело фуфайку… Господи Боже! Сколько у него шрамов! Это не когти диких зверей рыкающих, это что-то другое…
— Сыне, а какие же звери столь страшно тебя уязвляли?
После небольшой паузы он усмехается:
— Двуногие, тезка, двуногие. Выродни, скандинавы, оленеводы… Да мало ли кто? Ты, это, давай свое шмотье тоже скидывай.
— Постойте! Что вы собираетесь делать?..
…Парень смотрит на нас испуганно… Да нет, не испуганно, а как-то настороженно, что ли…
— У меня нет ничего, любезные чада, что могло бы вас заинтересовать. Вот, — и он широким жестом протягивает нам с Маринкой свою сумку.
— Да ты не бойся, дурачок, — ласково воркует Семенова. — Тебе ж лучше станет, если отмоешься…
Она подходит к нему поближе и, крепко ухватив за рукава его балахона, пытается его стянуть.
— Отойди, греховодница! Изыди, сатана! — взвизгивает Алексей, пытаясь вырваться из цепких рук Маринки.
