Два-три подошедших ко мне разбойника обыскали меня с ног до головы. Сделали они это в достаточной степени грубо. Мгновение спустя к нам подъехал человек, пользовавшийся среди них, по-видимому, известным авторитетом. Слово "капитан", произнесенное несколькими голосами при его появлении, указывало на то, что он был предводителем шайки. Его наружность как нельзя более соответствовала этому. Это был высокий, широкоплечий человек со смуглым лицом, густой бородой и длинными усами. Необыкновенная роскошь его одежды невольно обращала на себя внимание. На нем был национальный костюм из дорогого материала, украшенный узорчатыми золотыми галунами, пуговицами в виде бубенчиков и тонкой вышивкой.
Лицо разбойника показалось бы мне красивым, если бы его не портило выражение крайней жестокости. Злоба, которой дышало это лицо, придавала ему нечто сатанинское.
Из-под черных как смоль усов блестели ослепительно белые зубы. В тот момент, когда вождь сальтеадоров подошел ко мне, они были осклаблены, и на полных губах играла довольная улыбка, сильно напоминавшая гримасу.
Его радость была мне понятна. Еще бы! Ведь ему удалось захватить в плен одного из врагов его родины! Мне и в голову не приходило, что он заинтересован именно моей персоной.
Однако одно обстоятельство несколько удивило меня. Когда предводитель обратился с каким-то приказанием к стоявшему рядом со мной разбойнику, мне показалось, что я уже слышал где-то его голос.
Не могу сказать, чтобы звук этого голоса был слишком приятен. Он сразу вызвал во мне какое-то неопределенно тягостное чувство. Но почему у меня появилось такое чувство, я не знал.
Еще задолго до начала кампании я основательно изучил Мексику и ее население. Знание испанского языка ставило меня в особо выгодные условия и позволяло близко сходиться с мексиканцами. Но я встречался с таким количеством их, что не мог бы узнать какого-нибудь случайного знакомого по одному лишь звуку его голоса.
В данном случае это было особенно трудно, так как, насколько мне помнилось, я никогда не имел дела с сальтеадорами.
Я рассмотрел лицо начальника настолько внимательно, насколько это позволяли обстоятельства. Ни одна черта его не показалась мне знакомой.
Неужели же а ошибся? Желая проверить первое впечатление, я стал прислушиваться. Ждать пришлось недолго. На этот раз предводитель обратился не к своим товарищам, а ко мне.
- Добро пожаловать, кабальеро! - воскликнул он, подходя к тому месту, где я стоял, и торжествующе улыбаясь. - Добро пожаловать! Очень рад вас видеть. Тем более рад, что считаю своим приятным долгом отплатить вам за услугу, которую вы оказали мне прошлой ночью.
