— Без сомнения, — самоуверенно рассуждал он, — она прослышала, что я теперь стал владельцем плантации, я достиг того, к чему стремился. Плантатор, владелец плантации, и сын плантатора, ждущий момента, чтобы вступить в наследство, — разные вещи; и Лина Рук не так глупа, чтобы не понимать это. Я думаю, теперь мне не составит труда завоевать ее сердце. Раньше она лишь притворялась, пренебрегая мной. Теперь, когда она видит, что у меня есть все, о чем только можно мечтать, она отбросит свою нерешительность и согласится на мое предложение.
Так рассуждал Альфред Брэндон уже после того, как въехал через ворота и, спешившись, приближался к веранде, на которой стояла молодая леди.
Между плантатором и леди состоялась беседа наедине. Джерри Рук, понимая цель визита плантатора, задержался только для того, чтобы подтянуть подпругу на лошади; позже, найдя повод удалиться в дальнюю часть дома, он оставил молодых.
— Я полагаю, что вы слышали о моем несчастье, мисс Рук? — сказал Брэндон после того, как они поздоровались.
— Мой отец только что сообщил мне об этом.
— Увы! Мой старый отец покинул этот мир. Его вчера уже похоронили. Ему уже ничего не могло помочь, вы знаете. Что поделаешь, мы все когда-нибудь там будем.
Лина Рук выразила согласие с этим печальным тезисом.
Затем в разговоре наступила неловкая пауза. Несмотря на свое нынешнее положение плантатора, несмотря на предыдущие рассуждения, гарантировавшие ему успех, претендент на руку и сердце чувствовал себя сейчас не в своей тарелке. Это было не удивительно, учитывая цель его визита.
Кроме того, выражение благодарности уже сошло с лица Лины, и он начал сомневаться в успехе.
Она знала, для чего он пришел, и стала серьезной, собираясь дать свой ответ.
Конечно, она собиралась ему отказать, но, помня слова отца, она обдумывала, как бы избавиться от неприятного поклонника, не слишком разозлив его. Она очень хорошо знала характер Брэндона, чтобы понимать, насколько заденет этого презренного негодяя ее отказ.
С одной стороны, следовало быть с ним достаточно корректной и при этом не дать ему ни малейшего повода надеяться на что-то. С трудом скрывая отвращение к нему, она все же пыталась не оскорбить человека, только что похоронившего отца.
Она также думала об отце, который так огорчал ее в последнее время. Но все-таки это был ее отец.
После того, как в течение некоторого времени сохранялось молчание — Брэндону просто нечего было сказать, — поклонник, наконец, набрался храбрости, чтобы заикнуться о подлинной цели своего визита. Это было сделано с некоторым волнением и дрожью в голосе.
