— Я вижу кое-кого сейчас, — сказал она, воспользовавшись удачным моментом, чтобы уклониться от ответа на вопрос.
— Ты кое-кого видишь? Где же?
— Вон там. Твой друг въезжает на аллею.
— Альф Брэндон! — воскликнул старый охотник, торопясь лично засвидетельствовать свое почтение важному гостю, который верхом на холеной лошади неторопливо приближался к дому.
Для Лины Рук его появление было очень кстати, и на какое-то время она была избавлена от допроса, угрожавшего ей «маленькой хитростью» отца.
ГЛАВА XVIII. РАССЕРЖЕННЫЙ ПОКЛОННИК
Впервые в своей жизни Лина Рук смотрела, как Альфред Брэндон приближался к дому ее отца, не испытывая чувства боли или отвращения.
Хотя в течение последних лет он был наиболее настойчивым среди ее поклонников, она чувствовала к нему что-то большее, чем презрение. Несмотря на его положение в обществе, гораздо более высокое, чем ее собственное, несмотря на его изысканную одежду и умение вести беседу, от нее не укрылись неблаговидные черты характера этого человека, и Лина считала его притворщиком и трусом.
Она знала, что он был жестоким, тираном для всех, кто имел несчастье быть у него в подчинении, суровым надсмотрщиком для чернокожим рабов, трудившихся на плантации его отца.
Он не сорил деньгами на ветер; при всем том состоянии, которым он обладал, его считали очень скупым человеком. Если он и тратил деньги, то только на себя, для удовлетворения своих собственных удовольствий.
У него была репутация одного из самых подлых людей в окрестностях, и Лина Рук знала это.
Она никогда не любила его, когда он был мальчиком, и ее отвращение усиливалось от того, что он был злейшим врагом Пьера Робидо.
Она никогда не задумывалась о том, что источник этой враждебности — она сама: с давних пор сын плантатора серьезно и небезосновательно ревновал ее к жившему рядом с ней ее приятелю.
Она хорошо помнила сцену на поляне: именно тот самый Альф Брэндон и был главным заводилой и виновником происшедшего; кроме того, она подозревала, что длительное отсутствие Пьера как-то связано с тем, что произошло в тот день.
Теперь же она была рада видеть Брэндона только потому, что его появление вызволило ее из неприятной ситуации. Что она могла сказать в ответ на коварный вопрос отца? Приход же Брэндона избавил ее от необходимости отвечать.
Плантатор — теперь, когда его отец умер, он стал уже больше чем сын плантатора — был несколько удивлен ее благодарному взгляду, обращенному к нему. Он не привык удостаиваться от нее каких-либо добрых знаков, и это дало ему повод немного помечтать.
