Оперативник с интересом разглядывал бывшую учительницу. Хотя на ней были одеты всё те же плащ и шляпка, однако шейный платок и сапожки уже были иными. Хромала женщина почти заметно, видимо вчерашняя кособокая походка была предназначена его уснувшей памяти.
Вишневская, не спрашивая разрешения, уселась на шаткий стул напротив Стрельникова. Она без спешки стянула плотно сидящие перчатки и кивнула так же выразительно, как обычно делала при входе в класс:
– Здравствуйте, Виктор.
– Валентина Ипполитовна, поберегите себя. Если вы нам понадобитесь, мы сами к вам приедем.
– Не рационально. Я теперь на пенсии, у вас служба, а мне всё равно необходимо двигаться. Или вы намекаете на мой возраст?
– Ну, что вы. Я только хотел сказать, что мы вас пока не вызывали.
– Знаю. Я здесь для того, Виктор, чтобы вы не наделали ошибок. – Она опустила взгляд и заметила перед оперативником листок с криво написанными алгебраическими уравнениями. – Чем вы заняты?
– Определяем возраст Диофанта, – смутился старший лейтенант.
– Покажите. – Учительница развернула листок к себе. – Что ж, вы на правильном пути. Только не поняли, что половина одной шестой – это одна двенадцатая часть. – Она внесла изменения и вернула листок. – Теперь решайте.
Стрельников засопел, сокращая дроби, потом крикнул коллеге:
– Лёха, дай калькулятор. – Пощелкав по клавишам, он с опаской изрек: – Восемьдесят четыре.
– Правильно, – подтвердила пожилая учительница. – Есть еще порох в пороховницах.
Милиционер зарделся. Он явно был доволен собой.
– Восемьдесят четыре года прожил старичок Диофант. Нам бы столько.
– Потому что думал головой. Умственная деятельность продлевает жизнь. А табака в те времена в Европе не было.
– Учту, – пообещал Стрельников и отодвинул пепельницу на край стола. – Вы только за этим пришли?
Старший лейтенант подавил счастливую улыбку и вопросительно уставился на учительницу. Валентина Ипполитовна тоже посерьезнела.
– Я по поводу Константина Данина. Он не виновен в смерти матери.
Милиционер откинулся на спинку стула, сцепил пальцы. Его снисходительный взгляд блуждал над женской шляпкой, словно следил за полетом мухи.
– Я, конечно, понимаю, что Данин ваш лучший ученик, и вы хотите его защитить. Это естественно и даже благородно. Однако факты – упрямая вещь.
– А где эти факты? Какими уликами вы располагаете, кроме ничего не значащих отпечатков пальцев на разбитой вазе? – голос опытной учительницы стал жестким.
– Это тайна следствия, но я вам скажу. – Стрельников поднялся из-за стола, словно пытался уклониться от сердитого женского взгляда и зашагал по комнате, стараясь находиться за спиной учительницы. – Уже установлено, что именно стеклянная ваза является орудием убийства. Это раз! Место удара на голове говорит о том, что жертва видела убийцу, но не пыталась оказать сопротивление. Это два!
