Валентина Ипполитовна невольно взглянула на окна квартиры Даниных. Надежда не оправдалась. Черные стеклянные глазницы смотрели в темный неосвещенный двор. Константин оставался за решеткой.
Учительница направилась домой, как вдруг заметила, что во дворе она не одна. На дальней скамейке, скособочившись, притаился человек в куртке с капюшоном. По блеску затемненных очков можно было догадаться, что смотрит он вверх на парадное Даниных. Валентина Ипполитовна решила подойти ближе. Ей уже казалось, что она вот-вот разглядит черты лица странного наблюдателя, но его подбородок резко опустился, и сутулая фигура быстро скрылась во мраке арки.
1766 год. Санкт-Петербург. Российская империя.
Молодая российская императрица Екатерина II слегка качнула ладонью, давая понять графу Воронцову, что аудиенция закончена. Однако Воронцов не спешил уходить.
– У вас есть что-нибудь еще, граф? – удивленно поинтересовалась императрица, откинувшись на спинку высокого помпезного кресла вполне бы сошедшего за трон для любого из прижимистых немецких королей.
Старый граф, стоявший навытяжку, многозначительно двинул седыми бровями.
– Я получил ответ на наше предложение от Леонарда Эйлера.
– Ах, да! Это важно. Так что же пишет нам достопочтенный ученый?
– Он просит жалованье в три тысячи рублей в год против предложенных нами одной тысячи восьмисот, а также считает звание конференц-секретаря слишком низким для себя и испрашивает пост вице-призидента Российской Академии наук.
Екатерина победно улыбнулась. Прославленный европейский ученый клюнул на ее предложение вернуться в Россию. Став единственной полноправной властительницей огромной империи, Екатерина неустанно прилагала усилия, чтобы ее страна превратилась в Великую во всех отношениях державу. Всестороннее развитие наук и искусств занимало в ее планах особую роль. Знаменитые ученые, выдающиеся скульпторы и архитекторы должны были придать аристократический лоск богатой, но всё еще дикой стране. Для этого императрица непременно хотела переманить самого известного математика Европы Эйлера у заносчивого дальнего родственничка, короля Пруссии Фридриха.
– А разве в нашей Академии наук существует такой пост? – спросила Екатерина.
– Нет.
– Вот и хорошо. Учредим и назначим на него Эйлера. Я нахожу его кандидатуру совершенно достойной желаемого звания.
Воронцов понимающе кивнул, но решил уточнить.
– Мы соглашаемся со всеми его просьбами? Господин Эйлер также хлопочет о должностях для трех своих сыновей.
