Дюваль вошел в воду, сделал несколько шагов и, разведя руки над головой, нырнул — четко, сильно, без брызг. Он проплыл под водой добрых пятьдесят метров — пусть намеченная брюнетка полюбуется — а потом поплыл вперед, рассекая воду неторопливыми профессиональными гребками.
Когда Дюваль выходил из моря, и вода уже не прикрывала его колен, левая нога неожиданно в чем-то запуталась. Нагнувшись, он нащупал скользившую между пальцев гладкую рыболовную леску. Удивленный взгляд Дюваля взбежал вверх по этой полупрозрачной нити — фигура и лицо на другом её конце были ему знакомы.
— Да, это я, — сказал, улыбнувшись, Мишель Мортань.
Дюваль высвободил ногу от лески, и они пожали друг другу руки.
Когда-то Мортань был его непосредственным шефом. Но он недолго продержался в полиции. Тут слились воедино и его мягкий характер, и неумение принимать молниеносные решения, и неспособность поставить себя над подчиненными — к примеру, он позволял зеленым мальчишкам называть себя запросто Мишелем, стесняясь своей связанной со смертью фамилии. И это он, глядя на Дюваля, слишком часто поддавался неосознанному эстетическому чувству. «Я понимаю, что ты и так загружен больше других, — говорил он со смущенной., бесконечно обаятельной улыбкой. — Но я не представляю, кто, кроме тебя, способен выполнить это задание.» А Дювалю это потом стоило месяца, проведенного в госпитале.
И все-таки Дюваль был по-настоящему рад встрече с бывшим шефом — нет, со старым другом. Брюнетка была забыта. Дюваль присел на нагретый солнцем пористый камень.
— Выйдя на покой, начальник отделения криминальной полиции становится заядлым рыболовом, — провозгласил он. — Но почему на общественном пляже, Мишель?
Мортань улыбнулся — ни у кого больше Дюваль никогда не видел такой замечательной улыбки — озорно блеснули его светло-карие, почти медовые глаза. Ему было уже где-то около шестидесяти, но стариком он ни в коем случае не выглядел. Но в его журавлиной позе с короткой, даже не бамбуковой удочкой в руках было что-то нелепое, комичное.
— В моем случае он не стал рыболовом, — ответил Мортань. — Он занялся наукой.
Дюваль присвистнул. Он взвешивал на согнутой руке полиэтиленовый пакет, в котором плавала одинокая, но на редкость большая рыба.
— Ну, в местных условиях вы и как рыбак преуспели. А что за наука? Ихтиология?
Вопреки всеобщему представлению о полицейских Дюваль был довольно начитан.
Мортань сосредоточенно смотрел на поплавок.
