Так он невольно подбадривал и себя самого. И сразу выпрямил спину, вскинул голову и на верхушке высокой ели увидел, как бьется птица, скорее всего, раненая. Разглядел в бинокль, что это иволга, которая никак не может взлететь. Придется выручать.
Желтая иволга, свивая гнездо, соблазнилась блестящей нейлоновой нитью. Хорошенько ее распушила и вплела в свое гнездо. А теперь, когда пришел срок высиживать птенцов, лапка запуталась в ней и не пускает. Аудрюс вскарабкался на дерево и выручил застрявшую в силках птицу. Иволга в отличие от жука решила отблагодарить человека: устроилась на другом дереве и, вертя головкой, принялась насвистывать: фью-тью-лю-лю, фью-тью-лю-лю…
Аудрюс забылся, уже и не помнил, где он. Ему померещилось, что это вовсе не птичка, а спрятавшийся Довас играет для него на своей дудочке. Он шагнул поближе, чтобы рассмотреть лучше и… Сердце у него екнуло, обмерло. Но Аудрюс одолел страх и, совсем как Довас, взлетел ввысь и стал парить над лесами, над полями… А внизу копошились всякие человечки с большими и малыми головами…
Аудрюс прилетел в небольшую палатку дяди Танта и здесь проснулся. Бодрый и счастливый, как будто только что искупался в озере.
Когда люди показали, что Довиле живет вон в том увитом вьюнком домике, когда они увидели открытые окна и поняли, что здесь найдут тех, кого мечтали найти, дядя Тант обратился к ним:
— Дальше ступайте без меня. Перед глазами у вас такой славный, уютный домик, а я привык жить, как в песне поется: «В поле ветер веет, травку колыхает, путь, мою дорогу пылью покрывает…» Интересно, как окрестят меня люди завтра, каким именем нарекут послезавтра. Доброе имя заслужить надо. Ну!..
Угнюс на прощание по-мужски протянул руку, Аудрюс же, отвернувшись, с трудом сдерживал слезы.
— Только чур не расстраиваться!.. Вон гляньте! Жизнь полна всяких причуд. — Тант показал на девочку, которая держала на руках лупоглазого щенка, а рядом вела перепоясанного кожаными ремешками мальчугана. — Всем троим хорошо, а какие-нибудь недоумки насмехаются, наверно.
«А вдруг это Довиле, Довас и Див?» — подумали братья, и печаль немного отступила.
— Так что будьте умниками, живите своей головой, — пожелал еще раз Тант и, не оглядываясь, зашагал прочь.
Аудрюс и Угнюс проводили Танта глазами, пока он не дошел до перекрестка. Там приостановился, поправил рюкзак, огляделся и направился в сторону вокзала.
— Послушай, — сказал Угнюс брату, — может, догоним ту, с собакой?
