– Скольких ты убил?
– Четверых.
Беккер вновь замолчал.
Маккиннон ждал, глядя на него. Беккер смотрел в пол, словно ожидал найти на ковре ответ на свой невысказанный вопрос.
– И что ты при этом чувствовал?
Маккиннону много раз задавали этот вопрос, обычно третьим-четвертым по счету на вечеринках или во время лекций. И у него имелся готовый, хорошо отрепетированный ответ, исполненный ужаса и отвращения к самому факту убийства, со ссылкой на то, что он исполнял свой долг. Великолепный ответ, удовлетворявший большинство спрашивавших, поскольку он вписывался в рамки их ожиданий. Однако Маккиннон понимал, что Беккеру он не подойдет, поэтому осторожно сказал:
– Каждый раз по-разному.
Беккер понимающе кивнул.
– А в четвертый раз? Что ты чувствован тогда? – спросил он.
– Что мне пришло время сменить род деятельности, – ответил Маккиннон.
– Это слишком просто.
– Ладно, вот тебе развернутый ответ. Я чувствовал, что у меня это слишком хорошо получается. Очень умело и эффективно. И еще я чувствовал, что это беспокоит меня меньше, чем следовало бы.
– И больше ничего?
Маккиннон какое-то время изучал лицо Беккера. Сначала ему показалось, он понял, чего от него добивается Беккер, теперь он уже не был в этом уверен.
– Еще у меня было ощущение, что мокрая работа просто липнет ко мне, – откровенно признался он.
– Липнет? – переспросил Беккер.
Маккиннон кивнул.
Беккер опять затих, затем спросил:
– А не было такого, чтобы тебя к ней тянуло?
– Нет, – удивленно ответил Маккиннон, – такого не было.
Беккер был заметно разочарован.
– Так вот что тебя гнетет, Джон, – догадался Маккиннон. – Что тебя, как ты думаешь, тянет... Джон, я хорошо знаком с твоим личным делом. Это все чушь. В каждом случае тебе давалось задание, которое ты обязан был выполнить. В каждом деле тебя назначали другие люди. Ты же не мог знать загодя, чем все это обернется.
– Но я мог быть причиной таких оборотов.
– Но каждый случай признан самообороной. Ты же никого не ставил к стенке и не расстреливал, ты защищал свою жизнь. Единственное, чему ты был «причиной», так это тому, что не позволил своим противникам укокошить себя.
– Все можно было сделать по-другому.
– Не смеши меня, Джон, я же тебя знаю. Если бы все можно было сделать по-другому, ты бы так и поступил. Зачем тебе было специально убивать?
– Зачем? – пожал плечами Беккер. – Спроси что-нибудь полегче.
– До тебя дошли слухи, которые ходят по Бюро?
– Какие слухи? – спросил Беккер, и Маккиннон мгновенно понял, что сболтнул лишнее. – Что обо мне говорят? Что я сам вызван необходимость в тех убийствах?
