Естественно, когда мои братья приезжали домой в увольнительные, они тоже постоянно звали всех гизерами. Ну и ко мне, конечно, прицепилось это словечко, и, когда я пошел в школу, я его везде вставлял, по поводу и без».
Так Теренс вскоре потерял свое настоящее имя, став отныне известным как Гизер. «С тех пор я будто проклят этим именем», - вздыхает он.
«Он всех и каждого называл гизерами - вечно тыкал в кого-нибудь пальцем и говорил „этот гизер" или „вон тот гизер"… Это бесило. Я не буду говорить, как мы называли Билла», - посмеивался Оззи позже.
Скоро мальчишки начали попадать в неприятности - еще не связанные с серьезным криминалом, но уже опасные проделки, в которых их легко могли ранить или даже убить. Как вспоминает Уорд, «когда мы вступили в банду, одно из посвящений заключалось в том, чтобы пройти по канализационному коллектору. Для подростка это было жутким испытанием. Весь путь занимал полчаса. Меня приняли в банду, когда я прошел через канализацию. Ко всему, река течет через коллектор очень быстро. Это была чертовски глупая затея, ведь там было темно, хоть глаз выколи».
Школа никому из ребят не позволяла свободно вздохнуть, а труднее всего пришлось Оззи, который посещал школу имени короля Эдварда VI на Фредерик-роуд. Как он вспоминает, «я натуральный клоун. В школе, когда я видел вокруг себя грустные лица, я вытворял всякие безумства, вроде выпрыгиваний в дверные проемы или еще что-нибудь придумывал, чтобы отвлечь их, - вешался, да что угодно, потому что я ненавижу смотреть на грустные лица».
Это «вешался» - не шутка. Как объясняет Осборн, он пытался сделать это в 1962 году, в нежном возрасте - ему было всего четырнадцать: «Я как-то пытался повеситься. Думал, что мне удастся понять, каково это - быть повешенным. В Англии есть гребаные дома с террасами и такие штуки, которые там называются „проходы" - нечто вроде узких улочек или аллей, и у этих проходов есть высокие перила. Так вот, я подумал: «Я хочу повеситься» - ей-богу! Тогда я взял мамину бельевую веревку, сделал петлю, перекинул через перила в проходе и спрыгнул со стула, сжав руками другой конец веревки. Я думал, что если я начну умирать, то просто отпущу веревку и все обойдется!»
Подобное поведение - своеобразная месть Оззи своему суровому отцу Джеку: «Отец вышел из дома, застукал меня и затем вышиб из меня все дерьмо. Я тогда подумал: «Черт! Надо было и вправду повеситься!»
Несмотря на побои, родители Оззи передали ему некие навыки, которым он смог позже найти хорошее применение. Как он вспоминает, «мой отец был гребаный самородок. От него мне досталась внешность, а от матери - голос… Он возвращался домой из клуба рабочих, из бара, куда ходил выпивать. Его собутыльники каждый вечер сбрасывали его рядом с домом с автобуса. Моя мама была певицей-любительницей, она участвовала во всяких конкурсах талантов».
