Мэрилин и Лизель переглянулись и рассмеялись.
— Ты наш босс, малыш, — сказала Лизель, обнимая его. — Ты наш самый главный босс.
Последняя неделя пролетела незаметно, все были заняты сборами.
— Чем скорее мы уедем, тем скорее начнем все на новом месте, — не уставала повторять Мэрилия всю эту неделю, когда ей казалось, что они недостаточно активны.
Отель и их частные апартаменты были полностью обставлены, поэтому им не нужно было брать ничего, кроме своих личных вещей. Они легко расстались с мебелью — подержанная коллекция из дешевых магазинов, которая наверняка видела лучшие дни до того, как оказалась в квартирке Лизель.
Они никогда особенно не беспокоились о фамильных ценностях. Их родители принадлежали к тому типу счастливых людей, которые легко относятся ко всем материальным ценностям. В детстве Мэрилин и Лизель так часто переезжали из дома в дом, что мать называла их семью цыганским табором. Они однажды провели целое лето, путешествуя по Уэльсу в вагончике, что тоже было большой авантюрой, пока холода осени не заставили их снять коттедж в Мендипсе.
Они всегда арендовали дома, никогда не имели своего собственного. Их отец пел в клубах, пребывая под большим впечатлением от Элвиса Пресли, он ехал туда, где была работа. А мать считала, что положения хозяйки дома вполне достаточно для женщины — философия, которую Мэрилин с радостью бы взяла на вооружение в своих отношениях с Алексом, но пока это было совершенно невозможно.
И все же их детство было идиллией, но когда случилась трагедия, и погибли родители, девушки обнаружили, что у них нет своего дома. Они снимали номера то в одном, то в другом отеле, пока Мэрилин не встретила Ника.
Симпатичный молодой человек, обладающий определенным обаянием, но что самое главное — у него уже тогда был свой собственный дом. И Лизель часто шутила, что не знает, что более верно: то ли Мэрилин влюбилась в мужчину, то ли в его дом в Ислингтоне.
Несмотря на эту шутку, она понимала, что после развода сестра потеряла голову, и не из-за того, что лишилась дома. Она рыдала ночи напролет и заливалась слезами каждый раз, когда слышала знакомую мелодию «Соседи».
Лизель старалась, как могла, превратить свою невзрачную квартирку в некое подобие дома для сестры и ее сынишки, но если и была одна истина, которую они со временем обрели, она заключалась в том, что не вещи, а люди делают дом домом.
В последний вечер, несмотря на все усилия, они все еще не закончили сборы.
