Но тут рядом с ней послышался голос Саймона:
— Знаешь, у меня тут кое-что есть. Если ты голодна...— И он протянул ей какой-то неуклюжий сэндвич.— Это сардины. Я купил их к ужину, но открыл банку и сделал бутерброд.
Еще ни разу в жизни Мэри не испытывала такого чувства отвращения к еде. Вдобавок ко всему она ненавидела сардины.
— Извини, но масла при мне нет.— Саймон был смущен до слез.
Мэри взяла бутерброд. Она не собиралась его брать, но рука сама потянулась за ним. Она осторожно откусила кусок, но легче ей не стало: противный, как она и предполагала.
Близнецы тоже подошли вслед за Саймоном и, встав по обе стороны от него, смотрели на нее.
— Какая невоспитанность! — вдруг громко произнесла Аннабел суровым голосом.
— Тсс...— зашипел Саймон и, повернувшись к сестрам, приказал: — А ну идите отсюда! Быстро. Вверх по ступеням.
— Пусть она сначала скажет то самое слово,— запротестовали они.— От нас ты ведь всегда требуешь, чтобы мы его говорили. Это нечестно.— Но покорно двинулись прочь с пляжа.
— Извини, пожалуйста,— сказал Саймон.— Они еще совсем маленькие.
— Я сама виновата, — призналась Мэри. Она проглотила кусок сэндвича и смиренно добавила: — Я знаю, что должна была сказать спасибо.
— Ты, наверное, очень голодна. Какой ужас...
Он выглядел таким обеспокоенным и говорил с таким участием, что у Мэри не хватило духу рассмеяться. Кроме того, со страхом поняла она, он собирается стоять и смотреть, как она ест, будто во время кормления диких зверей в зоологическом саду.
— Я не в силах съесть все сразу,— пожаловалась она.— Когда человек по-настоящему голоден, лучше есть медленно. Быстро есть опасно, если желудок отвык от пищи.
Секунду он пребывал в сомнении, потом лицо его прояснилось, и он улыбнулся.
— Ладно, я не буду стоять и смотреть.
Но он и не ушел. Улыбка сползла с его лица, он смущенно переминался с ноги на ногу.
— Послушай, это, конечно, не мое дело,— торопливо заговорил наконец он,— но где ты будешь сегодня обедать? То есть, хочу я спросить, твоя тетя очень бедная?
— Да нет, она не бедная,— не подумав, бухнула Мэри. Но, заметив на его лице удивление, поспешно добавила: —Ты не думай, она не морит меня голодом. Просто она... Она меня не любит и поэтому кормит всякими объедками и остатками, а они не всегда бывают съедобны.
— А почему она тебя не любит?
Мэри тихо вздохнула. Она очень любила сочинять про себя разные истории, но, прежде чем поведать их миру, ей требовалось время. А Саймон торопит ее. «Он такой же, как и его сестры, — возмутилась она,— лезет, вынюхивает, выспрашивает...»
