— Все-то ты знаешь. Надеюсь, Киа, ты в деревню не ходила?
Когда повар отвернулся, юная проказница все-таки схватила пирожок.
— Нет. Если, конечно, не считать того, что я была около деревни.
Клем так резко повернулся, что задел еще один стул. Киа быстро спрятала за спину свою добычу.
— Киа, это же… опасно, ты же знаешь.
— Это не опасно. Я спряталась в таком месте, откуда меня никто не мог увидеть.
— Все равно, ты поставила свою жизнь под угрозу. Мы же тебя предупреждали, что взаимоотношения между эльфами и людьми еще сильнее накалились. К тому же человек и до этого недолюбливал эльфов, а сейчас и подавно.
— Но я не такая, как остальные эльфы.
— Только жители деревни этого не знают. Они будут судить тебя по внешнему виду, даже не рассмотрев, какая ты в душе.
Киа огорченно пожала плечами.
— Ты прав, как всегда. Я больше не буду, хорошо?!
Клем облегченно вздохнул и перевел разговор на другую тему.
— А что там Грог поделывает?
— Дрова рубит.
Раскатистый смех сотряс комнату.
— Скорее уж превращает их в щепки. Еда скоро будет готова, позови сюда Грога.
Киа проскочила мимо Клема и подошла к двери. При выходе из дома она откусила кусочек пирожка. Заметив это, представитель маленького народа, засмеялся, а затем подошел к печке и поставил туда последнюю партию выпечки.
* * *
Вечер тихо опустился на землю, медленно пустел небосвод, затихало пение птиц — все замерло, чтобы вскоре снова прийти в движение.
Люди разбредались по домам, оставляя свои незаконченные дела на завтра. Когда затухла свеча в последнем доме, послышались топот копыт и ржание коней. Эти звуки быстро приближались. В окнах некоторых домов вновь зажегся свет. Наконец отряд численностью в десять человек въехал на постоялый двор. Это была довольно странная компания. В ней присутствовали как утонченные, красивые всадники, закутанные в плащи, так и массивного телосложения головорезы с устрашающими лицами. Черный жеребец, ехавший во главе отряда, встал на дыбы, поднимая вверх свои поджарые, худощавые ноги. Всадник взялся одной рукой за седло, а другой слегка потрепал голову скакуна, нашептывая ласковые слова. Успокоившись, конь фыркнул и затрепетал ушами. Капюшон слетел с головы наездника, открывая взору темные волосы, волной спадающие на плечи и скрывающие уши. На голове его блестел серебряный обруч. Лицо всадника было едва различимо в темноте. Он соскочил с коня и, потрепав его по холке, взял под узцы. Подав знак остальным слезть со своих лошадей, незнакомец направился к хозяину таверны "Веселый кабачок", который уже стоял в дверях, держа над головой фонарь.
