— Уй, как ты это терпишь? Кошмар же.
— Что ты ноешь, как девчонка, у которой они в первый раз!
— Но у меня такое и правда первый раз!
— Зато не в последний!
— Я что-нибудь придумаю и…
— Иди нафиг, я еще детей хочу!
— Нет! Пока мы связаны — никаких детей! Я не собираюсь еще и родильную горячку испытывать!
— Нет уж, ты у меня все испытаешь! Зато потом с девушками будешь серьезен. И вопросами контрацепции озаботишься. Все вы мужики одинаковы! Поразвлекся и ушел, оставив мать-одиночку с проблемой на руках!
— Я принес.
Мы с Дарелином заткнулись, уставившись на Шеса, державшего поднос. Блин, лапочка! Принес умирающей настойку на спирту! Я же по запаху чувствую!
— Так. Давай сюда грелку и обезболивающее. Потом молоко. А ты проваливай из моей кровати.
— А дроу ты почему-то не выгоняешь! Чем я хуже него!
Ага, дроу фиг выгонишь. Как могильная плита! Сколько раз я пыталась столкнуть его с кровати — только мышцы потом болели. А ведь с виду такой хрупки!
— А Шес мне в вырез ночнушкки не заглядывает! Извращенец!
— Да он всего лишь собственноручно тебя моет, раздев догола, а потом натягивает на тебя эту саму пижаму!
Я аж поперхнулась настойкой от возмущения.
— Шес, это правда? Ах ты, извращенец! Ты! Ты! Ты пользовался моей слабостью и беззащитностью. Чтобы удовлетворить свои похабные потребности! А ты ему завидуешь! Убирайтесь отсюда! Я буду визжать!
Дарелин смерил меня уничтожающим взглядом, а Шес лишь мягко улыбнулся, поставил молоко на столик рядом с кроватью и… улегся ядом, обняв меня и поглаживая по волосам. Я сердито засопела, молчаливо пытаясь вырваться.
— Я забыл.
Так. Дарелин, кажется, успокоился. Но к чему это признание?
— И что же ты забыл?
— Что девушки в этот период становятся бешенными фуриями. Вот дроу сразу понял, что с тобой сейчас не стоит пререкаться. Вон, по головке тебя погладил, ты и успокоилась.
Я засопела громче, а эта скотина ушастая синекожая еще и поцеловала меня за ушком! Это запрещенный прием! Я же ниже пояса не бью!
— Шес, еще чуть-чуть и я приму это за сексуальное домогательство. И у меня останется два выхода: либо заставить тебя жениться на мне, либо сделать евнухом.
— Я готов жениться.
— А я нет! Я свободна эмансипированная женщина! Я не собираюсь гробить свою жизнь ранним замужеством. Мне еще рано ходить босой по кухне, с пузом и орущим младенцем на руках.
— Так ты уже не девушка?
Ой, Дарелин, ты у меня щас довякаешься. Все глаз повыцарапываю! Специально подстебывает — знает как я серьезно отношусь к подобным вопросам.
