Все это великолепие я увидела, когда вошла через двустворчатые стеклянные двери в деревянной оплетке и попала на террасу, настолько широкую, что на ней при желании даже можно было играть в футбол. Терраса была огорожена перилами из белого с черными прожилками мрамора, увитых вездесущим плющом. Справа от стеклянных дверей располагался небольшой круглый стол, застеленный белоснежной скатертью. Слева стоял ряд плетеных кресел, удобных для отдыха. За столом уже сидели Сесиль с мадам Элен и неторопливо пили чай. Обе были в свежих утренних платьях с короткими рукавами и открытыми шеями. Эти платья были более свободного покроя, нежели носили в степной усадьбе. На столе стоял огромный начищенный до блеска пузатый самовар, на поверхности которого играли солнечные блики. На столе, вокруг самовара, стояло множество тарелочек с печеньем и пирожными, вазочки с розовым вареньем и клубничным джемом, свежие булочки. От всех этих разных вкусностей у меня скрутило в желудке с новой силой, и потекла слюнка.
— Доброе утро, дочь моя, — оторвала меня от созерцания сладостей, мадам Элен. — Как почивала этой ночью?
"Твою мать, утро добрым не бывает! Особенно когда живешь неделю в чужом времени и не знаешь, как попасть обратно" — промелькнула в моей, слишком умной для этого века, голове злорадная мысль. Мне дико хотелось озвучить первую фразу, но вместо этого пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не засмеяться и вежливо ответить:
— Доброе утро, маменька, доброе утро, сестрица. Я отлично выспалась.
Я медленно подошла к столу, как подобает юной и очень воспитанной леди. Расстояние до стола сокращалось медленно, хотя мне до жути хотелось резво пробежаться до него и цапнуть одну из аппетитных булочек. Откуда ни возьмись, появился Иван. Дворецкий галантно отодвинул стул и помог мне сесть за стол. В этот момент Мила внесла поднос с моим завтраком — омлет, гренки на масле, оладьи и салат из свежих овощей. Превозмогая желание накинуться на еду и одним моментом смести ее с тарелок, наплевав на правила хорошего тона, кушать мне приходилось аккуратными маленькими кусочками, подражая мадам Элен. Это было сплошное издевательство над собой и своим желудком. Маман осталась довольна мной и не сделала ни единого замечания за трапезой.
— Опомниться не могу, ведь нам вечером ехать к самим Зиминым, — радостно отозвалась Сесиль.
Сестрица сияла подобно майскому солнышку. Ее огромные оленьи глаза лучились искренней радостью, а на бледных щеках играл нежный румянец. Она тщеславно улыбнулась и поправила несуществующую складку на пышном рукаве-фонарике своего кремового платья. Я равнодушно помешивала ложечкой свой чай, поглядывая на мадам Элен и Сесиль. Обе казались такими оживленными, как будто дебютантки перед первым выходом в свет. Хотя я лично не понимала чему тут радоваться. После утомительной дороги, мне сильно хотелось отдохнуть и спокойно просидеть в саду с книгой. Но вместо этого предстояло тащиться в гости к незнакомым мне людям, и до полуночи торчать у них вовсю изображая веселье.
