— А вот и наша именинница! — воскликнул папа, его светлые глаза светились радостью и гордостью за меня. — Вот уже и двадцать лет моей дочери. Совсем взрослая стала… и красивая…
— Да, милый… Так быстро летят года… Еще совсем недавно Элечка была совсем крошкой, — отозвалась мама. — А сегодня, опять, двадцать пятое марта… Юбилей…
В этот момент раздался звонок в дверь. Обычная трель дверного звонка… Я не знаю, но что-то было не так. Я застыла по средине комнаты и пыталась сообразить, что происходит не так.
— Кто это мог быть? — удивленно спросила меня мать. — Эля, ты кого-то ждешь? Пригласила? Мне поставить еще один прибор?
— Нет, — удивленно отозвалась я и тут же напряглась. — Я никого не приглашала. Наверное, квартирой ошиблись.
И тут до меня дошло. Как же это возможно, в реальной жизни НЕ БЫЛО этого звонка. Не было и все тут. Под ложечкой возникло неприятное сосущее чувство. Не было даже этого разговора. Ведь после фразы мамы, я присела за стол, и мы начали праздновать юбилей, а тут такое происходит… Странно…
— Ты же знаешь, дочка, нашу традицию. Сегодня твой день — ты открываешь двери и отвечаешь на телефонные звонки. Скорее всего, это к тебе — поздравить, — отозвался папа.
— Неизвестный поклонник, — вставила мама и ухмыльнулась.
— Это Васька Харитонов, из параллельной группы, — предположила Машка. — Я знаю, он на тебя запал!
Мама и подруга переглянулись между собой и загадочно подмигнули друг другу как подружки. Ромка молчал, вперив взгляд в свою пустую тарелку, его глаза были абсолютно пусты. Папа же, сидя за столом, закурил. У меня голова пошла кругом. Мама спокойно смотрела, как отец курил в комнате и пускал колечки дыма в потолок, а звонок разрывался всевозможными трелями, будто кто-то за дверью не отпускает палец с пуговки звонка. Тревога закралась мне в душу. Мне стало не по себе…
Все присутствующие за столом расхохотались и хором сказали:
— Иди, иди…Эля…
Ноги стали ватными, а в желудке поселилось такое чувство, будто туда залили жидкий лед. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и без оглядки кинулась бегом к входной двери. Холодеющей от страха рукой отворила дверь. На пороге — никого. Хотя за дверью даже коридора и самого подъезда не было. За ней сразу раскинулся знакомый переулок и арка в 1881 году. Сердце замерло, а ноги сами понесли меня за порог. Сзади послышался стук закрывающейся двери, и вот я снова стою под знакомой аркой и наблюдаю за выходящим из кареты "красавчиком". Все происходило так же как и все в прошлый раз, до того момента, как он внезапно обернулся ко мне лицом и его карие глаза жестко заглянули мне в душу. Я хотела отпрянуть за угол арки, но стояла и не могла пошевелить даже пальчиком, и ледяной ужас непробиваемым панцирем сковал меня.
