Выход из этого тупика христианство нашло в том утверждении, что Господь, оказывается, при сотворении человека допустил-таки для него возможность совершать моральное Зло. По благости своей и доброте допустил. Так, чуть-чуть, самую малость. Дабы человек мог почувствовать вкус свободы. Но в руках человека эта маленькая оплошность Творца переросла в Зло физическое. Очарование Зла вскружило человеку голову. И опять возникал вопрос без ответа: почему же Господь, при Его все могуществе, обнаружив свою ошибку, не попытался исправить ее?
Разбираясь во всех этих богословских премудростях, Нетудыхин чувствовал, что он вот-вот утонет в них. Он искренно пытался понять план Божий и вдруг натолкнулся еще на одно утверждение, что человеку не дано — опять предопределение! — понять замысел Божий. Удел человека — верить в своего Творца. "Только верою!" — кричал на весь 16-й век Лютер. Вера объявлялась высшей формой человеческой духовности и ставилась над разумом человека. Но полагал ли сам Бог в человеке, когда творил его, установку только на веру? Или все-таки была еще и установка на познание мира? Ибо зачем же тогда человеку разум? Ведь если категориями человеческого рассудка нельзя постичь мир, а вместе с ним и Бога, то стоит ли вообще тогда ставить вопрос о виновности человека? Если Он не полагал в человеке установку на познание мира, то как Архитектор и Создатель наш Он уже заранее обрек нас этим на непонимание Его.
Вопросы без ответов катастрофически множились. Причем одни безответные вопросы тянули за собой новые, еще более безответные. Нетудыхин почувствовал, что ему никогда не выпутаться из этой ситуации и, тем более, — не разрешить ее. И что эти вопросы, возможно, как раз и составляют тот круг вечных проблем, над которыми люди думают из поколения в поколение. Может быть, на них, на этих вопросах, каждое поколение проверяет уровень своего нравственного состояния. Они — как лакмусовая бумага. Может быть, они для этого и существуют. Но принципиально они все-таки нерешаемы.
Христианский догмат о троичности Бога доконал Нетудыхина окончательно. В Символе веры было сказано: "Лица Троицы составляют единое Божество, в котором каждое Лицо, в свою очередь является Богом". Ни понятие "лицо" — какое: физическое? духовное? или еще какое-то? — ни понятие "единство" — тоже какое? — , определены не были. Возможно, с точки зрения формальной логики это утверждение было правильным. Но с позиции человека, взыскующего Бога, оно выглядело противоречивым: одно Лицо распадалось на три самостоятельных: Бог-Отец, Бог-сын, Бог-Дух. Чей дух, Отца или Сына? Или Дух сам по себе, автономный?
