— Но вы же сами говорили, что в конечном счете вашим деяниям истинный смысл придает только Он. Какой же вы тут хозяин?
— Да, да. К сожалению. Но я вам скажу по секрету, если уж говорить настоящую правду, на самом деле это далеко не так. Оттенки в это дело вносит Он, верно. Однако ориентируется Он при осуществлении своего акта все же на общий окрас хозяйства. А тут ведь рулетку кручу я. Здесь, на земле. Вот и выходит, что я тоже не меньший хозяин, чем Он.
— Э-э, заноситесь, дражайший! — сказал Нетудыхин. — В гордыню впадаете. Нехорошо это с вашей стороны.
— Я констатирую факт, к вашему сведению. Вы же напираете на его моральную сторону, — сказал Сатана, вскинув горделиво свою козлиную бороду. — Впрочем, вы вольны думать, как вам заблагорассудится. Я вам только повторяю: вы проиграете жизнь, Тимофей Сергеевич. Еще десяток лет вы поживете тут, у Захаровны, — и вас засосет быт окончательно. Вас ждет абсолютное забвение: ни наследников, ни книг, ни учеников — ни злой, ни доброй памяти после себя. Вам придется на конец жизни просить кого-то похоронить себя также, как сегодня это просит вас сделать Захаровна. Я предлагаю вам дело — вы честнягу из себя ломаете. Вы что, никогда никому не причиняли в жизни Зла?
— Преднамеренно — нет. И когда меня не обижали.
— Я бы поверил, если бы я не знал вашей жизни. Это так далеко от правды… А двойки, которые вы безжалостно лепите пацанам?
— Так не хотят же работать, стервецы!
— Ну вот, опять мы пришли к той ситуации, когда Зло творит Добро. Хотя двойки — какое это Зло! Так, пакость мелкая. Но яркий пример, в данном случае. Между прочим, я сам пакостей не люблю, Тимофей Сергеевич. У меня, в моем декалоге, есть такая заповедь, первая по счету, — кстати, запомните и подумайте на досуге: — сотвори Зло, где можешь, но сотвори его любя. Зло, знаете ли, надо делать с изяществом и полной душевной отдачей. Тогда и за результат не будет стыдно. Я думаю, у вас это должно получиться.
— Но я еще не дал согласия! Вы торопитесь. Я же сказал: я должен основательно подумать!
— Ай, Тимофей Сергеевич, послушайте меня, не тяните резину. Не вы первый, не вы последний. Не нужно зря терять время, особенно вам. Мне — торопиться некуда, у меня в запасе вечность. А вам: туда-сюда — и жизнь промелькнула. К чему волынить? Все равно мы придем к тому же результату — ведь бумага-то уже подписана.
— Это шантаж! — сказал Нетудыхин, со злобой глядя Сатане в лицо.
— Это факт, с которым уже нельзя не считаться, — сказал спокойно Сатана.
