— А какая разница?
— Большая! Я с командиром эскадрона и комиссаром полка из одного котелка щи хлебаю, под одной шинелью сплю, одних вшей кормлю Понял?
— Гляди, как серьезно…
— Так его, Федор, — вступился комиссар.
Шапошников налил три стакана: себе, Волоху в Горбунову.
— За удачу! — поднял он свой стакан.
Выпили, крякнули и дружно потянулись за грибками. Шапошников налил половину своего стакана и протянул Федьке:
— Сегодня разрешаю…
Удивленный Федька выпил, избегая насмешливого взгляда Ильи, небрежно бросил в рот корку хлеба.
— Ешь, ешь плотнее, — похлопал его по плечу комэска. — Сегодня тебя отпускаю с Горбуновым и комиссаром в разведку. Давно ты напрашивался…
— Правда?! — обрадовался ординарец. — Э-эх… Вот Ропота бы поймать…
— Щенок… — дико осклабившись, сказал Горбунов.
— А что? — невинно разинул глаза Федька. — Ропот — это не Маруська, его голыми руками не возьмешь. Жаль, говорят, с Деникиным за границу убег.
— Брешешь, здесь он! — выпалил Илья.
Волох бросил на Шапошникова предостерегающий взгляд. Тот понимающе кивнул и безразличным тоном спросил:
— А ты откуда знаешь?
— Знакомых встретил. Сказывали, что видели его на днях в Казьминке…
— А что ж молчал?
— Меня не спрашивали. Мне приказано искать банду Маруси, а не Ропота.
Волох досадливо стукнул кулаком по столу. Шапошников сердито пошевелил усами.
— Ничего, — устало произнес комиссар, — все к лучшему. Слушай, Горбунов. Дело в том, что весь наш полк выполняет задание командования: ликвидировать Ропота. За бандой Маруси мы гоняемся лишь потому, что предполагаем ее связь с Ропотом и надеемся напасть на его след. Дело в том, что стало известно о готовящемся под его руководством восстании против Советской власти на Кубани.
— А на что это ему? — недоверчиво спросил Илья.
— Ропот — авантюрист, мечтающий создать свою республику. Он из тех людей, которые не хотят быть вровень со всеми. Ему власть подавай, какой бы крови народу она ни стоила…
— Ты меня не провожай, — говорил Волох полчаса спустя, когда Горбунов и Федька вышли. — Я сейчас к разведчикам, одежонку подобрать. Давай здесь простимся…
Шапошников неуклюже обнял друга. С минуту они постояли молча.
— Может, не пойдешь? — дрогнувшим голосом спросил Семен. — Чай, Горбунов и без тебя узнает, в Глинной банда или нет…
— Мог бы не пойти, если бы не одно обстоятельство. Понимаешь, Семен, тянет меня туда. Бывает ведь с человеком такое, когда знаешь, что опасно, а отказаться не можешь. Какая-то сила тянет, будто лягушку в пасть ужа. У меня такое предчувствие… Да нет, не плохое… А в общем-то я сам в нем не разберусь.
