Правда, на пальбу похоже. Издалека. А сблизя слыхать, что это они сами пастями своими так делают, ну вроде как ребятишки, которые в войнушку играют, так вот - "дыщ-дыщ-дыщ-дыщ-дыщ-дыщ!" - только жутко, жутко громко. Опять по ушам мне дало! А из автоматов их, из бутылок этих черных, м е д л е н н о так вылетает какая-то красная дрянь, ну вроде как кто через трубочку водой плюнулся, и от этой дряни и машина, и господин Ги Коона таким фиолетовым пламенем как полыхнут! Я только и увидел, что господин Ги Коона как стоял, так и рухнул, тут машина ка-ак подвзорвется, а я - бежать. Сначала на ногах, потом в кусты въехал и как-то боком заскакал, потом вообще мордой в какую-то колдобину упал и дальше уж на четвереньках побежал.
- Великие боги! - говорю. - Зебаот, и Якобей, и Мозезуй, и Мать Великая Белая Баба! Спасите, - говорю, - недостойного вашего раба, белого пацаненка Талу из дома Рриоо! Помилуйте, - говорю, - душу черного господина Леа Ги Коона. Отведите, - говорю, - от меня сию нечисть, пусть за меня, что ли, Два Пророка заступятся!
А сам на четвереньках по лесу, как заяц, куда глаза глядят, а вернее, куда не глядят, потому что они у меня никуда со страху не глядят. Метров, наверное, пятьдесят на коленках пропахал вдоль шоссе по кустам, только б, думаю, не увидели меня э т и! А ведь, думаю, не увидели - меня от них машина прикрывала, ну а потом я уже в кустах был. Сижу я вот в кустах, без звука реву, слышу, как на шоссе машина горит вместе с господином Ги Кооной, а нелюди эти перекликаются - и вовсе уж нелюдскими голосами, вроде как овца блеет, баран отвечает.
Тут я башку свою рыжую высовываю посмотреть. Ага, оборотни! Как господин Ги Коона на них перестал смотреть, потому что умер, они на свой вид оборотились! Ну точно, думаю, не видят они меня, потому что стали б они мне без притворства казаться! Вот они, значит, какие - как будто собаки на задние лапы встали, глаза красные... уй-йя, какие ж они страшные-е! Где автоматы, где грузовики, куда одежду девали? Целой кучей, штук десять - это, значит, семеро грузовики изображали, что ли? - бегают вокруг машины, а она горит фиолетовым, и желтым, и синим пламенем, да быстро так горит - вот уже тела не видно, только пятно какое-то, а машина прямо чуть ли не расплавилась, во жар-то! И гомонят они по-своему, ну не приведи Два Пророка опять услыхать - бе-эээ...ме-эээ... только не как овцы, дуриком, а со словами. И вдруг ка-ак они прыснули в стороны, закаркали, писк какой-то поднялся - только я глаза свои протер, смотрю, а над лесом уж одна только стая ворон вьется, а по дороге кругом крысы разбегаются. Опять, значит, оборотились!
