— Оставь ребенка со мной. Иди сделай себе прическу.
— Не собираюсь я делать прическу, — бросила Энджи и сбежала вниз с лестницы. Неужели Нэт Фарадей здесь? Чинит ее машину?
Она завернула за угол дома и заглянула за мусорный бак. Не оставалось сомнений: какой-то мужчина склонился над двигателем ее машины. Из заднего кармана его брюк торчала грязная тряпка, капот машины поднят, и от нее до наружной штепсельной вилки в прачечной тянулся длинный провод.
У Энджи екнуло сердце, и, вцепившись покрепче в сумки, она окликнула его:
— Нэт?
Он непринужденно выпрямился и обернулся, широко улыбаясь, словно давний ее друг. Сердце Энджи сначала замерло, а потом забилось с бешеной скоростью.
— Привет, — обронил он. — Прекрасно выглядишь.
— Что ты здесь делаешь?
Он пожал плечами:
— Да вот, вспомнил о твоей машине, и мне в голову пришла мысль: может, все дело в распределителе зажигания? Мысль как заноза засела у меня в мозгу и не давала покоя. Ну, я и подумал: заскочу, проверю.
Она поставила на землю сумки с продуктами и уперла руки в бока.
— Не смей чинить мою машину, — приказала она.
— Ну, я, конечно, знал, что вы не одобрите мою инициативу, но…
— У тебя же даже ключа нет!
На его лице появилась хитрая улыбка, и он пригладил рукой свои каштановые волосы. Точь-в-точь школьник, который провинился лишь в том, что дернул девчонку-задавалу за косичку. Такой вид очень ему шел, и Энджи просто не могла больше сердиться.
— Вообще-то я обошелся без ключа. — Он показал ей гнутую проволоку.
Энджи разрывалась между раздражением и изумлением. Она отвела глаза, и взгляд ее упал на аккумулятор, который валялся в коробке с инструментами.
— Такты еще и аккумулятор сменил? — спросила она.
— У меня оказался под рукой лишний.
Энджи глазам своим не верила. Она отвернулась и потерла пальцами лоб. И тут Лиза начала икать. Энджи начала машинально поглаживать Лизу по спинке.
Тем временем он подошел к ней сзади настолько близко, что она спиной ощущала его присутствие, и почти прошептал:
— Ты ведь не скажешь мне, чтобы я вынул новый аккумулятор, правда?
Энджи быстро обернулась. В ней боролись смущение и злость, а Нэт по-прежнему улыбался, сложив на груди руки, и насмешливые складки в уголках его глаз говорили, что его забавляет ее беспомощность.
— Ты что, не понял? — спросила она. — Я не знаю, когда я смогу тебе заплатить. Может, только через несколько месяцев.
— Не надо мне денег. Считай, что я сделал тебе подарок.
— А я не принимаю такие подарки, — заверила она.
