.
Поредевшая немецкая пехота, ошеломленная атакой собственных самолетов, больше не могла сопротивляться противнику. Вскоре некоторые солдаты побежали назад. Крузе отдал приказ прекратить бегство и бросился к своей машине, собираясь направить танки в контратаку на том участке, где пехота оставила позиции. Красноармейцы преследовали отступающих немецких солдат, но Мейзеру казалось, что продвигались они не слишком быстро. Он понял, что, возможно, они так же изнурены, как и немцы[35].
Командир батальона, солдаты которого начали отступать, приказывал им остановиться и занять новые позиции, но тщетно. Никто не подчинялся его приказам. Мейзер закричал: «Господин майор, что-то нужно сделать. Если Иван займет высоту, наши гаубицы окажутся перед ним как на ладони!» Майор откликнулся и приказал Мейзеру помочь ему. Майор и сержант достали пистолеты и направили их на убегающих с криком «Вернитесь на позиции, или я постреляю вас!». Мейзер был уверен, что ни майор, ни сержант — оба очень славные люди — никогда не выстрелили бы по своим солдатам, но, к счастью, им и не пришлось этого делать. Убегающие солдаты остановились, залегли и открыли огонь по приближающейся советской пехоте. Было восстановлено какое-то подобие обороны, и советский натиск временно удалось сдержать. Пока разворачивались эти драматические события, Крузе пытался добиться поддержки танков на угрожаемом участке. Выигранного времени, когда майору удалось заставить своих людей отразить советскую атаку, оказалось достаточно, чтобы танки успели организовать контратаку и стабилизировать этот участок фронта. К вечеру немцы справились со сложным положением, и бой утих. Но хотя Крузе и удалось с трудом восстановить оборону, дальше к югу стояла зловещая тишина[36].
Даже эти атаки, считавшиеся лишь подготовительными действиями, заставили XI армейский корпус использовать последние резервы. 228-й батальон штурмовых орудий был брошен в бой между Радвановкой и Кохановкой. Чтобы создать дополнительные резервы, 57-й пехотной дивизии было приказано отправить один полк на юг, к селу Пастырскому, где он должен был поступить в распоряжение XI армейского корпуса. Однако подкрепления следовало ждать не раньше середины дня 25 января.
Серьезность ситуации была ясна и командованию группы армий «Юг». Вечером начальники штабов группы армий и 8-й армии обсуждали эту проблему. Они единодушно заключили, что боевые действия 24 января являлись прелюдией к большому наступлению, начала которого нужно было ждать 25 января или, самое позднее, 26 января, и противник будет атаковать между селами Баландино и Пенькино. Немцы могли сделать немногое. Атаки с воздуха районов сосредоточения советских частей были проведены, но они могли в лучшем случае затянуть подготовку советских войск к наступлению, но не остановить ее. 11-я и 14-я танковые дивизии уже находились в пути. 14-я танковая дивизия должна была выйти к Новомиргороду утром 25 января, а 11-я — немного позже. Один дивизион артиллерии РГК — 1-й дивизион 108-го артиллерийского полка — получил приказ выйти из подчинения дивизии «Великая Германия» и двигаться к Капитановке на поддержку 389-й дивизии, но было неясно, успеет ли он вовремя.
