Это были Джонсон и Джессап, а год — 1870-й. Учитывая то, что в конце века уже возрастал интерес к археологии, а может быть, по внутренней интеллигентности (или из желания заработать денег), американцы стали копировать изображение на одном из камней — том самом, на базарной площади. И столкнулись с непредвиденной реакцией местного населения: их едва не растерзали на месте. Зная крутой нрав мусульманских фанатиков, путешественники не стали задерживаться ни в Хаме, ни в стране. Они едва унесли ноги и были счастливы, что с ними самими все в порядке. Только в 1872 году миссионер в Дамаске Уильям Райт, не только заручившись поддержкой, но и личным участием турецкого правителя Сирии, посетил Хаму в его сопровождении и обратил внимание паши на необыкновенную ценность камней. Недолго думая, паша (правитель все-таки!) приказал выломать из стен домов все пять камней и отправить их в Константинопольский музей. Благодарный Райт сделал два слепка-копии с уникальных камней. Одна партия слепков была направлена в Британский музей, второй набор — в фонд палестинских изысканий.
Европейцы, узнавшие о камнях из Хамы, обратили внимание и на другой город — Алеппо, где подобный камень был встроен в стену мечети! Мало того: то ли потому, что камень являлся неотъемлемой частью мусульманского храма, то ли по другой причине на протяжении многих десятков лет среди местных жителей существовало (и существует) вера в его чудодейственную силу — он якобы исцеляет от слепоты. Десятки и сотни тысяч людей — с простым конъюнктивитом и действительно слепых — сотнями лет терлись о камень, дабы исцелиться, и почти стерли все, что на нем было выбито камнерезами. К тому же прослышав о том, что подобные камни в Хаме стали изымать «из употребления», фанатики выколупали камень из стены мечети и унесли в неизвестном направлении. Лишь спустя много лет, обнаружив, что священные реликвии вроде бы ни у кого нет намерения уничтожать, жители вернули камень на место — обратно в стену.
И. Д. Дэвис в свое время находил надписи, подобные изображенным на камнях в Хаме и Алеппо, вовсе далеко от первых — в горах Тавра, на скале. Огромное наскальное изображение он обнаружил над рекой Ив-риз. Там было изображено не только письмо, но и некий рельефный рисунок. А археолог А. Г. Сейс обнаружил подобные надписи и в других местах региона. В течение многих лет из разных областей Малой Азии уже поступали об этом свидетельства. Сохранились остатки строений Богазкёя, а также рельефы неподалеку от деревни Аладжа-Гююк на реке Кызыл-Ирмак. Еще в 1839 году об этом сообщал Шарль Тексье, а в 1842 году — Уильям Гамильтон. Развалины Богазкёя представляли собой величественные руины крепости, игравшей в прошлом несомненно важную роль.
