Каждый день в Гросс-Глинике был заполнен делами, часто незапланированными, направленными на то, чтобы вколотить в новобранцев безоговорочное повиновение.
Всю ночь пролежав в комнате казармы, рассчитанной на втрое меньшее количество народу, 18 парней, услышав от двери рев дежурного унтер-офицера «Подъем!», по его свистку мчались в умывальную. Там обязательно шнырял, по крайней мере, один унтер, ищущий, кто из рядовых откроет кран, не сняв нижнюю рубаху.
«Ты, грязная свинья!» — орал он на каждого, кто хотя бы посмотрел на кран, не оголившись до пояса. Любой намек на влажный воротник нижней рубахи вызывал разнос: «Ты, мягкий хрен! Ты, неженка! Ты, онанист! Вылезай из рубахи!»
После подобного унижения или побывав при нем зрителем, новобранец не бежал в столовую за добрым завтраком. Нет, сэр, — он возвращался в душную с ночи комнату и отрезал кусок от трети пайковой буханки, полагавшейся на несколько дней. Если больше не было маргарина, эрзац-меда или совершенно резиновых сосисок, на хлебе сверху был только его палец.
В окошке каптенармуса, низкой темной дыре в стене с низкой дверью, в самом конце зала, ему наливали в крышку от котелка чуть теплого «Неггершвайса» («негритянского пота», то есть кофе).
Скудные пайки напоминали о поговорке «каптенармус порезал палец» — то есть порезал палец, нарезая микроскопические порции.
Пайки было предписано хранить в своих шкафчиках, при условии, кроме прочего, чтобы нигде не было видно ни грязных ножей, ни крошек. Кража пайка — или чего-нибудь еще — из незакрытого шкафчика могла привести к тому, что жертву кражи обвиняли в побуждении товарища к краже.
Следующая часть дневных дел начиналась с построения на плацу. И здесь несколько унтер-офицеров искали «засранцев», то есть грязнуль, светя фонариками — плоскими армейскими фонарями с кнопкой и петелькой для пуговицы — в уши новобранцев. Они также проверяли чистоту рук, особенно ногтей.
Позволив унтер-офицерам порадоваться проблемам рядовых, вперед выступал старший унтер-офицер. Его чертов кондуит торчал у него спереди из-за борта шинели. Попади в эту черную книжку — и в тот же день тебя где-нибудь ждет дополнительная работа. Он не обязательно сразу же пускал в ход оскорбительные слова, что мы слышали от остальных унтеров, хотя и был в ругани мастером.
После нескольких попыток построиться с особым вниманием к командам «смирно» — с первого раза не все сапоги начищены и носки сапог не стоят на одной линии — и «вольно», а также тщательной переклички рядовые вскоре уходили с плаца. Кому не хватало пайка — а кому хватало? — тот вряд ли находил в себе силы на мысли о девушках. Но ими обычно и спасались. Часы, заполненные «Левое плечо вперед!.. Правое плечо вперед!..» и тому подобным, а также час гимнастики занимали день без остатка.
