— Сомневаюсь, что мы увидим их снова, — говорит Хайде. — Никто не может находиться так долго в расположении противника, не попавшись.
— Боюсь, ты прав, — негромко говорит Старик. — Жаль, что я не запретил им идти.
— Par Allah, ты не смог бы удержать их, — утешает его Легионер.
Хорошо знакомый звук заставляет нас подскочить с оружием наготове.
— Лыжники, — сдавленно шепчет Хайде, укрываясь за деревом.
Я лежу в снежной яме, прижимая к плечу приклад ручного пулемета. Снег скрипит и потрескивает. Раздастся какой-то крякающий звук. Снова шелест, похожий на шорох лыж по мерзлому снегу. Я кладу палец на спуск. Среди деревьев движется какая-то тень.
— Не стреляйте! — кричит, вскочив на ноги, Барселона. Он увидел желтый цилиндр Порты, который необычайно высоко подскакивает между деревьями.
— Что за черт? — удивленно восклицает вестфалец.
С каким-то страхом мы смотрим на плывущий цилиндр, приближающийся, подскакивая, к нам. Если шляпа на голове у Порты, то он вырос по меньшей мере на два метра. Потом эта загадка разъясняется. Из снега появляется фыркающий олень. Он тащит нарты, полностью загруженные мешками и ящиками. Поверх груза величественно восседают Малыш и Порта.
— Это вы стреляли? — кричит Старик.
— Иногда мы, — отвечает Малыш с важным видом. — Но и русские израсходовали немало боеприпасов дядюшки Сталина.
— Мы наткнулись на помешанного политрука с таким худым лицом, что он мог бы без труда поцеловать козу между рогов, — объясняет Порта, размахивая руками. — Попали в него мы только со второго раза. Потом какой-то охламон принялся браниться на нас из темноты, а потом стрелять. Мы прицелились по дульным вспышкам, и ему быстро пришел конец.
— Но мы пошли не той дорогой, — вмешивается Малыш. — Было темно, как у негра в заднице. Забрели в расположение штаба, где военные гении обсуждали, как выиграть эту треклятую войну. Там какой-то полковой комиссар бубнил и бубнил. Я прицелился в его толстое брюхо, и он вдруг перестал бубнить. Завопил: «Немцы!» и тут же скопытился. С остальными разделался Порта.
— Надеюсь, вы прихватили их карты? — спрашивает Хайде. Он не способен думать ни о чем, кроме военных задач.
— На кой черт они нам? — тупо спрашивает Малыш. — Мы пошли не за ними. Дорогу обратно могли найти и без карт.
Хайде лишь качает в отчаянии головой.
— Тут случилось настоящее столпотворение, — объясняет Порта. — Когда мы вышли, толпа русских сбила нас с ног, и какой-то болван-офицер устроил нам разнос. От растерянности он даже не заметил, что Малыш ответил ему: «Jawohl, herr Leutnant!»
